Дипломатическая быль. Записки посла во Франции - [102]

Наконец, были сформулированы обязательства перед лицом осложнения международного положения.

Было записано: «В случае возникновения ситуаций, создающих, по мнению одной из Сторон, угрозу миру, нарушение мира или вызывающих международную напряженность, правительства Советского Союза и Франции незамедлительно вступят в контакт между собой в целях достижения договоренностей по всем аспектам этих ситуаций, максимально возможной гармонизации своих позиций, достижения согласия в отношении тех мер, которые позволили бы улучшить положение или справиться с ситуацией и действовать совместно».

В договоре предусматривалось, что встречи на высшем уровне будут проводиться по меньшей мере один раз в год, а также всякий раз, когда в этом будет возникать необходимость, в частности путем осуществления неофициальных рабочих контактов.

Было условлено, что министры иностранных дел будут проводить консультации по мере необходимости и не менее, чем два раза в год.

Имелось в виду также проведение встреч между другими членами правительств и на уровне экспертов.

Раздел получился содержательным.

Требовалось также определить осевые политические линии такого взаимодействия, конкретизировать его содержание.

С точки зрения самого изложения относящегося к этому материала обсуждалось два варианта. Один — вынести на первый план проблемы глобальной безопасности и широкого международного сотрудничества Другой — начать с проблем взаимодействия в Европе и европейской безопасности.

Первый подход был характерен для большинства предшествовавших советско-французских документов. Заинтересованность в таком подходе в большей степени проявляла тогда Франция. Весомыми резонами в его пользу были принадлежность двух государств к клубу великих держав с участием на постоянной основе в Совете Безопасности, широкое участие в рассмотрении как глобальных, так и многих региональных проблем. У Парижа были в этом и соображения, связанные с борьбой за утверждение места и роли Франции в мировой политике, что находило понимание в Москве.

Вместе с тем именно французская сторона предложила на этот раз вынести на первый план в договоре европейскую тематику. Основным аргументом в обоснование было то, что именно в этой области взаимодействие двух стран приобретало подчеркнутую важность и актуальность и могло оказаться наиболее эффективным.

Мы были готовы к любому варианту и сочли вполне убедительными французские доводы, тем более что для нас, как говорилось выше, особенную актуальность приобретала именно европейская политика.

Работа по конкретизации основных направлений сотрудничества шла легко. В этом сказывалось стремление и Москвы, и Парижа способствовать трансформации Европы в сообщество права, демократии, сотрудничества. Были, в частности, выделены следующие направления объединения усилий:

— преодоление раскола Европейского континента на блоки;

— преобразование Европейского континента в мирную и солидарную Европу, наделенную постоянными механизмами безопасности и сотрудничества;

— подчеркнутая важность в достижении этих целей Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе;

— признание вклада, который могут внести в обеспечение безопасности и стабильности в Европе другие европейские организации. Сотрудничество с ними в этих целях;

— продвижение процесса сбалансированного сокращения обычных вооружений, содействие выработке новых мер доверия;

— содействие Франции развитию отношений между Советским Союзом и Европейскими Сообществами.

В договоре конкретизировались принципы создания единого для всей Европы сообщества.

Сотрудничество СССР и Франции в европейских делах стало стержнем проекта договора.

Вместе с тем при работе в Париже над проблемами безопасности возникли большие трудности. В наш проект было включено две статьи, текст которых с учетом того, что произошло вокруг них в дальнейшем, я привожу полностью.

«Если одна из Сторон, — говорилось в нашем проекте, — станет объектом нападения, другая Сторона не будет оказывать нападающему какой-либо помощи либо иного содействия и примет все меры к улаживанию конфликта с использованием механизма ООН и европейских структур безопасности».

Другая статья такого рода «СССР и Франция не будут допускать на своей территории военной или какой-либо иной деятельности, направленной на ущерб интересам безопасности другой Стороны или ее дестабилизацию».

Французская сторона с самого начала заняла негативную позицию в отношении этих предложений. В течение всей работы в Париже французские представители не шли дальше обсуждения этих статей в общем плане и на все предложения провести редакционную работу по этим статьям согласия не давали. Они подчеркивали, что данные положения создают для Франции столь значительные трудности, что в отношении них требуется разговор на уровне министров иностранных дел. Все наши заходы, нацеленные на то, чтобы, как говорится, взять карандаши в руку, результатов не дали. Ж. Бло говорил, что в Париже вряд ли смогут принять такого рода обязательства даже в измененной редакции. Высказывалось мнение о том, что ряд элементов этих статей если и подходит, скажем, для договора СССР и ФРГ, то чужд истории и специфике отношений Франции с нашей страной. Во французской точке зрения была правда, но для того, чтобы постараться вычленить из наших предложений то, что могло составить договоренность, свойственную советско-французским отношениям, требовалось начать работу по редактированию, а на нее партнеры не шли. В то же время мы знали, и об этом нам напоминали, что в Москве приведенными выше положениями дорожили.