Династия Романовых - [119]

В 1903 году Григорий появляется в Петербурге. Сам он утверждал, что на этот шаг его подтолкнуло знамение. Однажды ему явилась Богоматерь, которая рассказала о болезни царевича Алексея, единственного сына императора Николая II, и приказала ехать в Петербург, чтобы спасти наследника престола. Вскоре после приезда Распутин отправился к ректору духовной академии епископу Сергию. Тот принял Григория и познакомил его с епископами Феофаном и Гермогеном. Вот как иеромонах Илиодор описывает внешность новоявленного пророка, когда он впервые появился в северной столице: «Григорий был одет в простой, дешевый, серого цвета пиджак, засаленные и оттянувшиеся полы которого висели спереди, как две старые кожаные рукавицы. Карманы были вздуты, как у нищего, кидающего туда всякое съедобное подаяние. Брюки такого же достоинства, как и пиджак, поражали своей широкой отвислостью над грубыми халявами мужицких сапог, усердно смазанных дегтем. Особенно безобразно, как старый истрепанный гамак, мотался зад брюк! Волосы на голове старца были причесаны в скобку. Борода мало походила на бороду, а казалась клочком свалявшейся овчины, приклеенным к его лицу, чтобы дополнить его безобразие. Руки старца были корявы и нечисты. Под длинными и загнутыми внутрь ногтями полно грязи. От всей фигуры несло неопределенным, но очень нехорошим духом…» Епископа Феофана поразил особый религиозный экстаз, в который впадал иногда Григорий. Такое глубокое молитвенное настроение, говорил церковнослужитель, он встречал только в редких случаях среди наиболее выдающихся представителей русского монашества.

Скоро о Распутине заговорили в петербургских салонах. Великий русский психиатр Бехтерев, который изучал феномен личности этого человека, писал, что «его сила заключалась… во властном характере его натуры… Кроме обыкновенного гипнотизма, есть еще и половой гипнотизм, каким, очевидно, обладал в высшей степени старец Распутин…» В мемуарах современники упоминают о странных обмороках, наблюдавшихся у Распутина на протяжении жизни. О себе он пишет: «Вся жизнь моя была болезни. Всякую весну я по сорок ночей не спал. Сон будто как забытье… Медицина мне не помогала, со мной ночами бывало, как с маленьким, мочился в постели». Иногда Распутин чувствовал необъяснимое беспокойство, которое могло сменяться безудержной веселостью. Известна страсть Распутина к бешеным пляскам, продолжавшимся по 3—4 часа без остановки. Очень часто Григория посещали видения и слуховые галлюцинации. Все эти симптомы характерны для так называемой черной немощи, или эпилепсии. Медицине известны необычные способности некоторых больных эпилепсией к предсказаниям и ясновидению. Проявлением болезни можно объяснить чередование религиозного аскетизма старца с периодами крайнего разгула и повышенной половой страстности.

Спустя некоторое время после приезда Григория Распутина в Петербург Феофан ввел его в дом великих княгинь Милицы и Анастасии, дочерей короля Николая I Черногорского. За короткий срок Распутин стал модным и известным человеком в столице и был вхож даже в великосветские гостиные. Великие княгини Анастасия и Милица Николаевны вместе с любимой фрейлиной императрицы Анной Вырубовой познакомили его с царской семьей. Распутин сразу же произвел глубокое впечатление на царя и царицу. Доверие вызвала и типичная крестьянская внешность Григория, и его простая речь, и отсутствие каких-либо манер. А главное – он действительно подтверждал свою репутацию целителя. Но прошло почти два года, прежде чем сибирский крестьянин стал появляться во дворце более-менее регулярно. В 1907 году его пригласили к императорскому двору – как раз в разгар одного из приступов болезни у цесаревича. Дело в том, что императорская семья скрывала гемофилию наследника, опасаясь общественных волнений. Поэтому они долго отказывались от услуг Распутина. Однако когда состояние ребенка стало критическим, Николай сдался. Вся последующая жизнь Распутина в Санкт-Петербурге была неразрывно связана с лечением царевича. Несколько раз Григорий Ефимович спасал наследника престола царевича Алексея в ситуации, когда даже врачи признавали свое бессилие. «…Опять я его спас, и не знаю сколько раз еще спасу… но спасу я его для хищников. Всякий раз, как я обнимаю царя и матушку, и девочек, и царевича, я содрогаюсь от ужаса, будто я обнимаю мертвецов… И тогда я молюсь за этих людей, ибо на Руси они в этом более всех нуждаются. И я молю за все семейство Романовых, потому что на них падает тень долгого затмения». Врачеватель лечил Алексея травами и молитвами, и странным образом мальчик пошел на поправку, улучшение здоровья было налицо, однако деятельность Распутина при дворе этим не ограничивалась.

За достаточно короткий срок он приобрел много знакомых в высших слоях петербургского общества. Когда же стал приближенным к императорской семье, столичная элита сама стремилась быть представленной сибирскому знахарю, которого за глаза называли не иначе, как «Гришка Распутин». Скоро Распутина стали называть «другом» царской семьи. Держал он себя с царем и царицей свободно и даже несколько бесцеремонно, называя их попросту «Мама» и «Папа». Императрица Александра Федоровна буквально боготворила его, называя в письмах к Николаю II не иначе как «наш друг», «этот святой человек», «Божий посланник». Большое влияние «старца» на царицу объяснялось ее глубокой религиозностью и тяжелой болезнью Алексея. «Наследник будет жив, покуда жив я», – утверждал сибирский «пророк». Впоследствии он заявил даже: «Моя смерть – будет вашей смертью». Директор департамента полиции С. П. Белецкий, хорошо знавший «старца», дал ему следующую характеристику: «Войдя в высочайший дворец, при поддержке разных лиц, в том числе покойных С. Ю. Витте и князя Мещерского, возлагавших на него свои надежды с точки зрения своего влияния в высших сферах, Распутин, пользуясь всеобщим бесстрашием, основанным на кротости государя, ознакомленный своими милостивцами с особенностями склада мистически настроенной натуры государя, во многом по характеру своему напоминавшего своего предка Александра I, до тонкости изучил все изгибы душевных и волевых наклонностей государя, сумел укрепить веру в свою прозорливость, связав со своим предсказанием рождение наследника и закрепив на почве болезненного недуга его высочества свое влияние на государя путем внушения уверенности, все время поддерживаемой в его величестве болезненно к тому настроенной государыней, в том, что только в нем одном, Распутине, и сосредоточены таинственные флюиды, врачующие недуг наследника и сохраняющие жизнь Его Высочества, и что он как бы послан провидением на благо и счастье августейшей семье».