Династия - [149]

Генри болтал без умолку. Он рассказывал о своей работе, о Лондоне, о жизни двора и о том, какого успеха он там добился.

— Расскажите нам о короле, — попросила Маргарет, как нетерпеливый ребенок. — Он, правда, так красив, как говорят?

— О да, — беззаботно ответил Генри. — По крайней мере, видно, что он когда-то был необыкновенным красавцем. Он все еще может очаровать вас настолько, что вы забудете и о его излишней полноте, и о том, что он устал, и о том, что его молодость давно в прошлом. Он очень много работает, а ночью любит погулять, хотя в последнее время король был болен, поэтому жизнь в городе немного приутихла.

— Что же королева думает о разгульной жизни короля? — бесстрашно спросила Маргарет, однако стараясь избегать взгляда матери.

Генри улыбнулся, обнажив белые зубы.

— Она не возражает. Именно королева и знакомит короля с большинством его пассий. Ей нравится быть королевой, а не женой короля.

— Она красива?

— Как снежная королева, — ответил Генри. — Прекрасная и холодная, как мрамор. Ее волосы похожи на золото, а глаза словно лед. Она как будто пронизывает вас взглядом. Никто не смеет перечить ей, даже король. Она обладает властью настоящей императрицы.

— Ее родственники часто находятся при дворе, я полагаю? — спросил Эдуард, надеясь переключить разговор на менее пикантные темы.

— Они везде. Двор так и называют: двор мадам Вудвилл. Даже иностранные послы приняли это неофициальное название. Однако недавно ее здорово осадили, — ухмыльнулся Генри. — Брат короля прибыл с визитом. Он почетный гость, и весь Лондон восхваляет его победы над шотландцами. Все в восторге от Глостера, и королеве приходится помалкивать и терпеть. Она его ненавидит, как самого лютого врага, хотя никто и не знает причины.

— Зло всегда ненавидит добро, — тихо произнесла Элеонора. — Мне видится здесь угроза герцогу.

Генри пожал плечами:

— Может, вы и правы. Но король просто счастлив, что его брат сейчас при дворе. Он проводит много времени в обществе Глостера, вспоминая старые добрые времена и строя планы на будущее. Королева скрежещет зубами и мечется по своим комнатам, как загнанный зверь. Она только и делает, что посылает шпионов разведать, о чем разговаривают венценосные братья.

Молодые люди рассмеялись, а старшее поколение хранило мрачное молчание.

— Милорд Глостер привез с собой много челяди и придворных? — поинтересовалась Элеонора.

Генри торжественно улыбнулся ей.

— Я знаю, почему вы спрашиваете. Я намеревался рассказать немедленно… Ваш внук приехал вместе с милордом. Мы встретились однажды, вскоре после его прибытия в Лондон. Я хотел пригласить его отобедать у меня, но у нас не было времени встретиться, ведь я как раз собирался в Йорк. Но вам наверняка будет приятно узнать, что он в добром здравии и шлет вам поклон. Он очень хорошо зарекомендовал себя в военной кампании, как я понял, потому что милорд о нем самого прекрасного мнении. Том очень скромный, он позволил себе лишь намекнуть на свое истинное высокое положение. Он показал мне рану, которую получил в битве. После нее останется очень впечатляющий шрам, скажу я вам. На все предплечье.

— Благодарение Богу, что он цел и невредим, — откликнулась Элеонора. — Рана заживает?

— Да, быстро. Том показался мне молодым человеком с приятным и легким характером, потому что милорд обычно призывает его к себе, когда впадает в меланхолию, что происходит довольно часто, насколько я понял. Милорд Глостер весьма достойный человек, но ему вряд ли приходится по вкусу двор мадам Вудвилл с его увеселениями.

— Увеселения, которые носят добродетельный характер, я уверена, пришлись бы ему по вкусу… — начала говорить Элеонора с металлом в голосе.

— Вы правы, — прервал ее речь Генри. — Но все равно там можно найти массу интересных людей: образованных, остроумных, гениальных, тонких ценителей прекрасного, искусств, науки. Возможно, что королева ведет себя, как тиран, возможно, что у нее не сердце, а ледышка, но именно ее усилиями двор стал предметом зависти всей Европы.

Он поставил Элеонору в двусмысленное положение: с одной стороны, она не могла не признать, что английский королевский двор лучший в мире, но с другой — не хотела оказывать честь мадам Вудвилл.

Пока она вела невидимую борьбу сама с собой, Генри продолжал:

— Между прочим, у меня есть еще одна новость, на этот раз она касается вашего сына.

— Моего сына? — удивилась Элеонора.

— Ричарда? — быстро спросил Эдуард.

— Нет, я имею в виду Джона. Хотя это только слухи, которые могут оказаться досужими сплетнями, но я слышал, причем из очень надежного источника, что Джон планирует второй раз жениться. — Элеонора отреагировала лишь строгим взглядом. — Я понимаю, что его первый брак не соответствовал ожиданиям семьи, поэтому не вызвал вашего одобрения. На этот раз его выбор остановился на даме из Девоншира, очень богатой вдове.

— Ее имя, сэр, вы не знаете, как ее зовут?

— Ничего более того, что сообщил вам. Лишь слухи, как я уже сказал.

— Возможно, ее знает моя дочь Анна, — объяснила Элеонора. — Если бы мне было известно ее имя, то я могла бы написать Анне и спросить. Но я напишу ей в любом случае, может, Джон продолжает с ней переписываться. Если эта женщина занимает высокое положение и богата, то он может рассчитывать на наше прощение за свою первую ошибку.