Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях - [61]

Арабские националисты обожали муфтия аль-Хусейни — заклятого врага Хашимитов. Абдалла жаловался на оголтелую антимонархическую пропаганду из Палестины — мандатной территории Великобритании. Но Лондон проявлял в этом отношении то ли редкую лояльность, то ли полное равнодушие.

Вместе с тем, амир понимал, что евреи могут принести ему огромную пользу (учитывая их богатство и связи на Западе). Конечно, в разгар Восстания Западной Стены[44] Абдалла гневно осудил «еврейских провокаторов» — но это не мешало ему контактировать с сионистами. Амира и ишув [45] сплотила ненависть к муфтию аль-Хусейни.

Восстание Западной Стены возмутило трансиорданцев — и Абдалла немедленно заявил, что готов управлять Палестиной. Логика Хашимита была проста: монарх, в чьих владениях безопасно, сумеет навести порядок и в соседней стране. Англичане поблагодарили амира за блестящую идею — но не собирались и близко подпускать его к палестинским территориям.

Тем не менее, с «палестинской проблемой» надо было что-то делать — и англичане решили снизить приток еврейских иммигрантов. Белая книга[46] 1930 года ограничила продажу земли в Палестине. Следовательно, спрос на недвижимость «по соседству» — на востоке Трансиордании — резко возрос. Согласно исламским традициям, всей землей в эмирате владел правитель — то есть Абдалла. Амиру вечно не хватало денег — и теперь у него появился шанс получать доход, сдавая евреям в аренду земельные участки. Однако в июне 1933 года парламент с подачи англичан постановил «строго запретить сделки с евреями в любой форме и манере, а также постоянное проживание евреев в Трансиордании».

Обескураженный амир пытался убедить сионистов в необходимости создания арабо-еврейского государства во главе с самим собой. Еврейское агентство[47] выплачивало Абдалле субсидию под видом арендной платы за землю (аренда была продлена до 1939 года, но это не афишировалось). Трансиорданцы и палестинцы уже не питали обоюдной неприязни друг к другу — теперь они вместе ненавидели евреев. На Ближнем Востоке поднималась волна антисионистских настроений. Поползли слухи, что Абдалла связан с Еврейским агентством. В лучшем случае арабы не воспринимали эти слухи всерьез, в худшем — подозревали амира в предательстве. Впрочем, эмирату ничто не угрожало. Урожаи 1937–1938 годов выдались изобильными. Осенью 1939 года трансиорданцы могли поздравить себя с долгожданным процветанием — причем именно тогда, когда у соседей дела обстояли плачевно.

Абдалла находился в Трансиордании уже 18 лет. Первые годы правления оказались для него не самыми благоприятными, но за 1930-е годы отношения между амиром и англичанами наладились. Хашимита больше не считали глупым и эгоистичным. В 1939 году суровый Генри Кокс покинул пост главного резидента. Его место занял коммуникабельный и остроумный Алек Киркбрайд. Израильский журналист Рон Пундак писал: «В 1939 году для Абдаллы завершился период опеки и начался период партнерства».

В годы Второй мировой войны авторитет амира продолжал расти. Самый кровавый конфликт XX века оживил экономику Трансиордании. Англичане нуждались в инфраструктуре на Ближневосточном театре военных действий — и потому развернули масштабные строительные работы на юге страны. Зимой 1941 года только в районе Акабы на прокладке дорог трудилось около 8 тыс. человек.

Система госзакупок для британской армии озолотила трансиорданских коммерсантов. Спекуляция зерном, рисом, стройматериалами и автозапчастями достигла невиданного размаха. Еще одним способом «сколотить капитал» являлась контрабанда топлива. Оноре де Бальзак говорил: «За всяким большим состоянием кроется преступление». Слова французского классика XIX века наглядно иллюстрируют то, что спустя столетие творилось в эмирате. Если в 1937 году в Аммане было 27 автомобилей, то в 1943 году — уже 600. Трансиорданцы богатели.[48]

После войны британские власти намеревались и дальше поддерживать Трансиорданию. Мир менялся, и процесс деколонизации уже начался. К 1945 году статус эмирата стал аномальным. Формальная независимость Египта была провозглашена в 1922 году, Ирака — в 1932 году, Сирии — в 1941 году, Ливана — в 1943 году. Трансиордания являлась единственной из пяти стран — основательниц ЛАГ, которая не обладала суверенитетом. Отказывая ей в независимости, Лондон тормозил развитие своего арабского союзника.

На этом фоне был заключен новый англо-трансиорданский договор, который прекратил действие мандата. Хашимитское Королевство Трансиордания родилось 25 мая 1946 года, но его независимость имела номинальный характер. Правительство финансировалось из Лондона. Армией командовали британские офицеры. Резидент Киркбрайд превратился в королевского советника.

Все эти факты говорили об отсутствии у Трансиордании реального суверенитета. Арабские лидеры — особенно египетский монарх Фарук I — презрительно отзывались об Абдалле, хотя сами вряд ли могли похвастаться выдающимися достижениями.

На личности Фарука стоит остановиться отдельно. Ему — единственному сыну и наследнику египетского короля Ахмеда Фуада I — с детства было дозволено все, кроме чревоугодия. Но, вступив на престол летом 1937 года после смерти отца, 16-летний юноша, что называется, «сорвался с цепи».