Динамо-машина - [2]

А теперь ладно, раз они со Светкой заранее обо всём договорились, я могу ни за кого не переживать, а смело "динамить" милого дяденьку и получать психологическое удовлетворение по полной программе. Кажется, это мне попался "слабый тип", хоть на вид и ничего, крепкий.

- Ты необыкновенная девушка, ты мне сразу понравилась. - лепечет тип, оттесняя меня к дивану. Конечно, я понимаю, что сидя ему говорить гораздо удобнее.

Итак, он произносит речь, и речь примитивную - значит, болтун и не самый решительный. На миг мне даже становится скучно. Я понимаю, что борьба будет недолгой, а потому победа не такой славной.

- Я девушка странная, - выламываясь в сторону, томно говорю я. Суровая.

- Да, да! - согласно ахает ухажёр и косится на мои военные штаны.

- Да, со мной сложно. Мы, милитари-гёрл, все такие. Поэтому мне нужен особенный мужчина.

Нормальный мужчина (нормальный по моим меркам) сейчас бы уже смеялся. Или поддержал игру. Этот же не смеётся, только смотрит на меня страстно и спрашивает:

- Какой?

Дальше мы говорим о мужских положительных качествах, и по тому, как я себя веду и что отвечаю, он догадывается, что все они у него есть. Но я, такая подходящая - любящая свободу в отношениях, ум, а не красоту в мужчинах, смотрю на часы, говорю, что уже десять, и собираюсь уходить. Кавалер меня не отпускает, упрашивает остаться. Говорю, что нет, пора, завтра с раннего утра у меня конный пробег - марш-бросок на 35 километров со стрельбой по движущейся мишени, поэтому мне надо быть в форме. Грустно улыбаюсь, как будто уходить очень не хочу. Беру свою курточку, солдатский ранец, который я сразу, как пришла, постаралась установить на обувной тумбочке как можно более устойчиво, тяну руку за тяжёлыми ботинками с высокой шнуровкой.

Дяденька чумеет. Он бросается ко мне, хватает за руки, умоляет. Что умоляет-то? Остаться у него.

- Почему? - спрашиваю. - Вспыхнула внезапная любовь?

Дядя слегка шокирован. Мямлит, мнётся. А что? Раз дяде было заявлено, что перед ним "особенная", то вот и пожалуйста - общайтесь! Если сумеете по-особенному.

Я улыбаюсь, я же такая добрая.

- Но... - хватается он за меня. - Ты же говорила, что ты свободная... Что любишь свободу в отношениях.

Ой, дурачина! Назрел кардинальный вопрос.

- Конечно, люблю.

- Ну так...

- А у вас есть жена? - разбивая его будущую фразу, спрашиваю я.

- Да. - отвечает он, полагая, что на такую его моментальную честность я поведусь.

- И где она?

- Далеко. Там, дома, на Урале.

Я грущу, вздыхаю, просто чуть не плачу. Обуваю ботинок, протягиваю кавалеру ногу: "Завяжите". Завязывает шнурки, снова хватается обниматься. Быстро выставляю ногу вперёд и тяжёлым ботинком упираюсь ему в грудь.

- У. - закусывает он губу. - Только поэтому ты меня не хочешь?

Ай, люли...

- Нет. - низким голосом говорю я. - Не поэтому. Я же милитари-гёрл.

- Да! Да!

- Я люблю мучить мужчин.

Кавалер даже подпрыгнул.

- О, мучай меня, мучай! - возопил он, пытаясь приникнуть ко мне всем телом, но вжался только в рифлёную подошву моего ботинка.

"Вот дурак. - думаю я. - Нет уж, пусть жена тебя мучает".

Хитро улыбаюсь:

- Не хочу.

- Давай, давай!

- Не-а.

Вырываюсь из его рук, хватаю ранец, моментально оказываюсь у входной двери. Да, проиграл ты, батенька. Броситься на меня ты не сможешь темперамент не тот. Давай, выметаемся из квартиры.

В лифте герой-любовник требует поцелуй. На прощанье. На первом этаже зависает у двери и не даёт мне выйти. Отчаялся... Ускользает из его рук так удачно приглашённая девушка, ну что вот ты будешь делать? А самолюбивый, видать, дядька, не нравится ему проигрывать. Сейчас будет "силой вырывать поцелуй". Хотя бы о малюсенькой победке, но вспомнится ему этой ночью. Фигушки. Не получится и этого.

Проникновенно улыбаюсь, словно скорблю о неизбежности нашей разлуки, страстно вздыхаю и первая приникаю к его губам. Конечно, подло слюнявлюсь при этом. Но коллега гнусной Светки всё равно радуется. Лезет языком мне в рот, б-р-р, ну что может быть хуже! Вот уж понятно, где он работает - даже язык у него какой-то канцелярский.

Выпустив огромное количество слюней и размазав их по лицу ухажёра, (ну вот такие мы странные, "милитари-гёрл") вырываюсь и решительно иду на улицу. Весь в тоске, Светкин коллега вприпрыжку бежит за мной, просит бывать у них на работе. Я обещаю. Чего бы не пообещать? Бросаю на него печальный взгляд. Кинутый дяденька, молодящийся и ищущий приключений, остаётся с носом и с остальными своими проблемами.

Я скрываюсь за стеклянными дверями метро, несмотря на то, что кавалер пытался схватить меня за руки, но не очень-то решился - я милитари всё-таки.

В тёплом метро хочется плакать. Но я еду, я приближаюсь, я делаю переходы на нужных станциях. Вот, всё, этот последний - устраиваюсь на сиденье полупустого вагона. И теперь только прямо.

Что я думаю? И конкретно о мужчинах? Да ну их. Плохо я думаю, и от этого нагло улыбаюсь. Я люблю героев, и ничего, видно, с этим поделать нельзя.

...Нет, определённо сегодня мужчины мстят за обиженных мною собратьев. Словно нарочно, они показывают такие картинки, от которых моё мнение о мужчинах падает до самого смешного уровня.