Дима! - [79]

— Если люди не пожалеют денег на устройство очистных сооружений, то, пожалуйста, я готов их установить. Но нам нужны инвестиции, то есть солидные бабки, чтобы это осуществить! — сказал П-1. — Тем более, что такой готовый проект у нас имеется, содержится в архиве.

— Спасибо, ДИМА! — сказал Кувалда. — Теперь я действительно вижу, что ты робот высшего класса, и с тобой всегда можно договориться!

— Ну, так это другой базар! — воскликнул Пила. — Пожалуй, я тоже установлю программу вежливости. Не хочу, Кувалда, отставать от тебя в программном обеспечении! Жалко, конечно, что больше пилой не помахаешь, но, оказывается, можно все уладить и без пилы!

Я ПАМЯТНИК ВОЗДВИГ

Прошел почти год с тех пор как ДИМА вернулся с космической орбиты и всерьез взялся за дело охраны природы. Находясь вдали от своих друзей Маши, Саши и Артамоши, ДИМА ни на день не забывал о них и сообщал о всех своих новостях по электронной почте, так что дети зачастую узнавали о них раньше чем папа. И они отвечали ему подробными электронными письмами, и вкладывали в них свои фотографии. А попугай, который пока не освоил эту замечательную молниеносную почту, передавал роботу приветы и велел кланяться.

За это время они немного повзрослели. Маша перешла во второй класс, Саша в восьмой, а попугаю Артамоше исполнилось ровно пятьдесят лет, ведь его еще птенцом подарили дедушке Саши и Маши.

Домочадцы вправе были ожидать от попугая в таком солидном возрасте обдуманных поступков и взвешенных решений. И Артамоша почти полностью оправдал их ожидания. Он стал еще аккуратнее относиться к личной гигиене, прекратил наконец лузгать семечки вне клетки, и гораздо реже произносил слова «дурак» и «кретин». За этот год попугай значительно пополнил свой словарный запас и радовал меткими замечаниями семью во время застольных бесед.

Конечно, эта дата была торжественно отмечена. Стол ломился от его любимых фруктов, произносились хвалебные речи в честь юбиляра, в ответ на которые попугай часто кланялся и подтверждая сказанное повторял: «Хороший Артамоша, хорошенький!» И конечно ДИМА прислал попугаю приветственное электронное письмо: «Дорогой Артамоша! Поздравляю тебя с пятидесятилетием, желаю крепкого здоровья, а также желаю тебе дожить до четырехсот лет и превзойти срок годности попугаев всех мастей. Твой робот-аппарат».

Едва минуло это торжество, как пришла еще одна радостная новость. Правительство не нашло свободных денег, чтобы направить их в народное хозяйство на содержание народного робота ДИМЫ, как надеялся папин преемник Петр Иванович. Дело в том, что подоспело время выплаты наших государственных долгов иностранным банкам, а опаздывать с этими платежами никак нельзя, потому что банкиры — люди очень обидчивые. Во-первых, за опоздание с платежами они сдерут с нашей страны дополнительные проценты за кредит, а во-вторых, если нам в другой раз понадобятся деньги, ни за что не дадут, даже на карманные расходы. Даже под грабительские проценты.

Поэтому Институт робототехники отозвал ДИМУ из министерства охраны природы, а на его место направил ДИМУ-3ЭК — эколога, который будет действовать строго по инструкции и потребует гораздо меньше расходов, чем вездесущий ДИМА.

И все это означало, что ДИМА скоро вернется домой!..

Стоит ли говорить, какой радостной была эта встреча после долгой разлуки. Только Галина Ивановна встретила его с прежней настороженностью. В то время как при встрече все обнимались с ДИМОЙ, она лишь кивнула ему головой. Когда все смеялись, у нее лишь слегка поднимались краешки губ, образуя полуулыбку. Когда он, расхаживая по гостиной, рассказывал о своих приключениях и все, даже папа, слушали его открыв рты, она неотступно, придирчиво следила за ним, словно хотела выяснить, не появились ли у него какие-либо дурные наклонности, и не следует ли ожидать от него новых чудачеств или даже опасных действий.

ДИМА видел эту настороженность. Чтобы лучше разбираться в чувствах людей, понимать их желания и намерения, он уже давно собирал видеотеку, где выражение лиц на фотопортретах людей сопоставлял с их поведением и настроением в минуту съемки. Поскольку он делал фотографию скрытой в его корпусе камерой и люди не знали о съемке, они вели себя естественно, не притворяясь. Ему удавалось запечатлеть, как высоко взлетают брови, и как они сходятся у переносицы, как выпячиваются губы, то вместе, а то одна нижняя, как они сжимаются, как опускаются или лезут к ушам уголки рта, как широко открываются или щурятся глаза, морщится лоб, человек краснеет или бледнеет, и десятки других изменений человеческих лиц.

Кроме того, люди не всегда искренни, они могут говорить одно, а думать другое, скрывать свои подлинные мысли, но гримасы, которые он наблюдал и фиксировал, возникают непроизвольно, независимо от воли человека, и опытный наблюдатель может легко их расшифровать. И ДИМА пытался определить, и не только по словам людей, которым не всегда можно доверять, но и по этой, чрезвычайно богатой человеческой мимике — радуется человек или печалится, врет или выкладывает чистую правду, смущается или наглеет, скучает ли с ним его собеседник или с интересом слушает, испытывает ли он чувство страха или готов к решительным действиям.