Дилогия «Святоша» - [24]

Ответов в свитке так и не нашла. Спросила у магистра Шарреза, на что он строгим тоном приказал выкинуть ар-лордов из головы.

– Птицы не нашего полета, дорогая подопечная! – заявил мне.

Мы сидели в пустой аудитории, и я представляла, как… Совсем скоро, в середине августа, за длинными партами, на деревянных, протертых скамьях, появятся адепты. Заскрипят перья, выводя на пергаментах слова заклинаний, ингредиенты зелий, формулы проклятий…

– Птицы… – пробормотала я, выкидывая восхитительные образы из головы.

Меня ждал Волчий Дол. Моя земля, которую я не могла оставить.

– О да, Лайне! Они тоже крылатые, но, в отличие от драконов, обладают единственной ипостасью. В момент трансформации…

Перед глазами, вспыхнув, появилась магическая иллюзия – образ человека, за спиной которого выросли, распахнулись огромные темные крылья.

– Крылья… – проговорила я, вспоминая вспыхнувшую огнем печать. К чему она ар-лорду Хаасу? Так и должно быть или же это какое-то наказание, лишившее его возможности летать?

– Так называемая „боевая трансформация“, – продолжал магистр Шаррез. – Считается, что в ней ар-лордов сложно убить. Скорее всего, они обладают магией, но ее природа не изучена. Их язык – неизвестен. Цель появления на Кемире – неясна. Не кажется ли тебе, Лайне, что слишком уж много неизвестного? Послушай умудренного опытом Темного мага и забудь про ар-лорда Хааса! – Магистр словно видел меня насквозь. – Выкинь из головы и постарайся не попадаться на его пути.

Я честно старалась. Да и как попасться, если генерал-губернатор Этар Хаас, занятый наведением порядка в городе, лично возглавил боевой отряд и уехал из Хольберга, чтобы положить конец разбойничьим бандам, орудовавшим в окрестностях?

К сожалению, на моем пути также не попался епископ Готер, не вернувшийся из столицы. Пришлось собираться в Теоку, откуда, в сопровождении настойчивых магистров – в Волчий Дол. Мне было не по себе от мысли, что магистр Шаррез собирается потревожить дух отца. Это… это было неправильно! Дяде Никласу бы не понравилось, да и Эрро Вайрису, подозреваю, тоже. Характер у папы и при жизни был непростой, да и после смерти он вполне мог послать магистра Шарреза куда подальше.

Перед отъездом мне приснился дом. Туман по низинам, запах влажной земли и свежескошенной травы… Утренняя роса холодит босые стопы, когда я иду туда, где раскинулась белая скатерть гречишных полей. По краю обрыва, вдоль извилистого берега, прислушиваясь к песне реки. Странные чувства обуревают меня. Словно земля говорит со мной, зовет меня. Ее голос – в переливах воды на мелководье, где она прыгает по сонным, замшелым камням; в шелесте ветра, играющего с листвой.

„Скоро!“ – обещаю ей. – Скоро я вернусь!» В ответ – она хочет предупредить, предостеречь. От чего? От кого?

Я так и не поняла.

Затем, сидя среди сундуков и отрезов ткани, с видом на лук и колчаны стрел, которые не влезли в оружейный сундук, неспешно разговаривала с Трисс, поглядывая, как Реми уплетает положенные в дорогу Марсой продукты. Выглянула из повозки, чтобы посмотреть, как исчезает за поворотом Хольберг – внушительное здание цитадели, тридцать оборонительных башен и крепостные стены в двадцать четыре локтя высотой; как магистр Шаррез – высокий, с развевающимися на ветру черными волосами и хищным взглядом – едет в гордом одиночестве на пегом жеребце. Словно почувствовав, что на него смотрю, он повернулся.

Вне стен города, вне Академии, мне показалось, он впервые взглянул на меня не как на докучливую девицу, навязанную бывшей преподавательницей, а как на девушку. Странное чувство! Подобрав серую с белой вышивкой юбку дорожного платья, смущенно юркнула обратно, в повозку. Тут же попала под зеленые очи Трисс, которая завела старую песню, пытаясь сосватать одного из троих братьев. «Выбирай любого, – так и сказала! – они все на тебя запали». То, что я мельком видела лишь одного, младшего, подругу не смущало. По ее словам, я успела произвести на него убийственное впечатление, которым он поделился с остальными.

От мысли «породниться» у Трис загорались глаза.

Глаза… Зажмурилась, пытаясь прогнать воспоминания о совсем других, черных, принадлежащих тому, о ком и думать не следовало. «Птица не моего полета!» – строго сказала себе. Прислонилась к полотняной стенке повозки, заставляя себя прислушиваться к разговору двух Светлых магов – лорда Дьеза и Шайнира, сопровождавшего караван. Они ехали рядом. Речь шла о бродячей природной аномалии, появившейся недавно и, кажется, сошедшей с Мервянных Гор. Говорили, что она пожирала магию. Вернее, внутри нее не было возможности входить в магические потоки. Зато этой самой возможностью неплохо пользовалась банда Харсана Кривого, орудовавшего в Диком Бору. Нападали на караваны, лишенные прикрытия боевых магов.

Я вздохнула, затем в который раз стоически отказалась от широкого выбора женихов из клана Мергольдов, выкинула из головы мысли об аномалии и разбойниках. Последние – закономерное зло на Кемире. Дезертиры, крестьяне, разорившиеся из-за непомерных налогов. Выжившие после чумы, похоронившие родных, а то и всех в окрестных деревнях…