Дилижансом, дирижаблем - [51]

– Я нашел виновного, ванзан[4]. Можете определять меру наказания…

Санн Макаере с толикой недоумения переглянулся с князем и уточнил:

– Так кто же он?

– Я…

Удивление во взглядах только возросло.

– Шутить изволите, санн Дээлгре? – нахмурил брови глава Дома. – Не стоит. Не вовремя… Я доверил вашей семье безопасность Дома, и с вас тоже спросится, не сомневайтесь. Но сейчас я хочу узнать настоящее имя.

Префект поклонился с самым непроницаемым лицом, как китайский болванчик.

– Единственное, что мне рассказали следы, ванзан – это не шутка подгулявших гостей. Здесь был человек. Он приехал на мотоцикле. Остановился вон за теми кустами. Подкрался к аэростату. Перерезал веревки и уехал, раньше чем поднялась суматоха. Наши гости стравили с шара часть воздуха, ветра нет, поэтому аэростат какое-то время висел почти неподвижно, поднимаясь буквально по сантиметру, пока полуденное солнце не прогрело оболочку как следует… Кроме того… Диверсант, кем бы он ни был, проделал все чрезвычайно хитроумно.

Санн Дээлгре продемонстрировал обрезок якорной веревки.

– Видите? Большая часть волокон перерезана острым ножом. Примерно на три четверти. Остаток – измочален. Что значит, они разорвались сами.

– Хотите сказать, – уловил мысль Александр, – лиходей намеренно оставил пару нитей, чтоб аэростат оставался на месте, пока подъемная сила не возрастет достаточно, чтобы разорвать канат?

– Конечно, возможен вариант, что ваш карлик спугнул его, и диверсант ушел не закончив дело, – пожал плечами префект. – Но, я почти уверен, все именно так и задумано. Во-первых, – освободившись шар ушел вверх прыжком, а не совершил плавный взлет. И карлик не успел поднять шум, а попытавшись удержать аэростат – улетел вместе с ним. Во-вторых, – такой ход позволил тому, кто все это проделал, уйти безнаказанным. Точного времени не назову, но следы достаточно подсохли. Значит, он был здесь как минимум час тому. И даже на самой плохонькой мотоциклетке вполне смог бы проделать около полусотни верст. А у него… – санн Дээлгре развел руками, словно извинялся, – судя по характерным протекторам, гоночный «Минск-ездец»!.. И еще… в том направлении, – префект указал на юго-запад, – в двух милях отсюда… трасса Николаев-Херсон.

Санн Дээлгре еще раз развел руками, немного помолчал и завершил тем с чего начал:

– Ванзан, князь… поскольку, это мои парни проглядели чужака, я смиренно признаю вину нашей семьи. Готов понести любое наказание, которое глава Дома Андам, в своей мудрости и милосердии, возложит на нас.

Глава двенадцатая

16-го июля. После полудня. Бессарабская губерния. Аккерманский уезд

Башибузуки не подвели. Вот уж действительно «больные головы». Пролить столько невинной крови, знать, что по вашим следам пойдут казаки и вести себя, словно не в чужой стране, а дома – этого одним бесстрашием не объяснить. Так поступают либо безумцы, либо… смертники. И, если второе предположение верно, вся операция усложняется на порядок, как минимум.

– Ваше высокоблагородие! – шепотом окликнул ротмистра приказный. Казак подполз так тихо, что Никитин услышал его приближение буквально на последних метрах. – Все точь-в-точь, как вы и предполагали. В балке затаились супостаты. Степан Кузьмич велели узнать, не прикажете ли брать?…

– Передай сотнику, чтоб не торопился… Хорунжий Засекин еще не давал о себе знать. Надо, чтоб ловушка захлопнулась. И напомни, мне басурмане нужны живыми. За каждый лишний труп спрошу отдельно. Все понял?

– Так точно, ваше высокоблагородие. Не сумлевайтесь. Не первый раз башибузука хватать. Ученые…

Послышалось или в голосе казака прозвучала легкая обида на столичного франта. Мол, раскомандовался, а сам, небось, и врага живого-то никогда не видел. Оно, может, стоило бы наплевать – где ротмистр из Особой экспедиции, а где обычный пограничник, выслуживший всего лишь одну поперечную нашивку. Но, Яков Игнатьевич при любых обстоятельствах всегда соблюдал одно непреложное правило: пожалеешь на общение времени и слов, потом не пеняй, что задание провалилось, потому что тебя не так поняли. Хоть начальство, хоть низшие чины…

– Погодь, Василий.

Ротмистр протянул руку и тронул отползающего казака за плечо. Умение запоминать имена с первого раза и никогда не забывать Никитин унаследовал от дедушки Якова вместе с именем. Тот даже встав на полк не только знал в лицо каждого своего солдата, но и самое важное о его родных и близких.

Приказный замер, а потом, по-кошачьи ловко развернулся к офицеру.

– Слушаю, ваше высокоблагородие?

– Время есть, байку хочу тебе рассказать.

Если слова ротмистра и удивили казака, то он этого ничем не показал.

– Лет восемь тому… я тогда еще в Ахтырском гусарском полку служил… приключился один конфуз. Выслали меня со взводом в боевое охранение. Ну и «языка» взять, если подвернется.

Яков Игнатьевич помолчал немного, будто и сам старался подробнее вспомнить те далекие девяностые годы, когда он – юный корнет впервые попал в действующую армию.

– В общем, почти как сейчас, в полдень разведчики доложили, что неподалеку, в пещерке встал на отдых отряд азебов. Басурмане ведут себя беспечно. Даже постов не выставили. В моем взводе молодых гусар не было, только ветераны или третьяки. Так что я… постеснялся, что ли, отдать четкие распоряжения. Посчитал, что эти усачи лучше меня знают, как действовать… Да-с… Одним словом, азебов мы порубили быстро и без потерь. Захватив для допроса двоих пленных.