Дилетант галактических войн - [90]

Вообще, надо сказать, Ковалёв жену когда-то любил и доверял ей абсолютно. Тем болезненнее оказался удар, хотя, по прошествии лет, он переосмыслил ситуацию и не смог сдержать грустную усмешку — всё как всегда, один любит, а второй этим пользуется. Ну и, если уж на то пошло, ни один человек не ценит того, что досталось ему легко, и женщины — не исключение. Дальше всё было вполне предсказуемо, любовь через шок и боль быстро переросла в ненависть, а та, в свою очередь, с течением лет трансформировалась в равнодушие. И так уж получилось, через мысли о происхождении ребёнка это равнодушие перекинулось и на дочь.

Однако, когда Ковалёв вернулся из космоса и начались проблемы со вздорной бабой, он на всякий случай проверил ребёнка, благо имперская техника позволяла сделать это быстро, незаметно и с приличной дистанции. Увы, любопытство сгубило кошку, дочь оказалась всё-таки его. Технически это ничего для Ковалёва не меняло, как говорится, перегорело, быльём поросло, много воды утекло и так далее, но всё же он согласился взять девочку, даже не представляя, сколько проблем на себя навешивает.

В самом деле, он помнил дочь ещё маленьким, непоседливым и шустрым существом с густыми, в мать, абсолютно чёрными волосами, украшенными целой горой бантиков. Наверное, он ожидал увидеть нечто подобное, но совершенно не был готов к тому, что в его доме появится пятнадцатилетнее чучело, ещё по-детски угловатое, одетое в потёртые джинсы и топик, вдобавок со скверным характером и склонное к юношескому максимализму. Мало того что мать явно не смогла привить дочери чувство вкуса в одежде и элементарный такт, она, похоже, очень хорошо объяснила ей, какая сволочь папа-олигарх и сколько всего с него можно поиметь. Впрочем, возможно, всё это было связано ещё и с относительно юным возрастом девочки, ну и, естественно, с непривычной для Ковалёва ситуацией, когда в его жизнь вносится извне что-то непонятное, о чём ему придется заботиться. Непривычной (или давно забытой) в роли папаши, короче.

Единственный человек, который был искренне рад случившемуся, была мать Ковалёва — как же, через столько лет снова увидела внучку. Поэтому Ковалёв, который мать искренне уважал и любил, вынужден был смириться с возникшим в доме бардаком. Просто теперь он старался появляться дома пореже и жил так уже неделю.

Ожиданий дочери он не оправдал, да и, честно говоря, оправдывать их не собирался. Похоже, в сознании дочери сформировался образ отца как крутого бизнесмена, человека с бешеными деньгами, живущего в особняке на Рублёвке и ездящего на инкрустированном алмазами «роллс-ройсе».

Во-первых, Москву Ковалёв не любил, а вот родной небольшой городок ему нравился. Поэтому, хотя в Москве и был офис «Небесной империи», Ковалёв не собирался ни переезжать в столицу, ни даже обзаводиться там серьёзным жильём. Не видел он в этом смысла, тем более что, хотя адмирал из соображений секретности и не рисковал использовать в густо напичканной средствами обнаружения европейской части России космический бот, способный доставить его в столицу минут за десять, он держал под парами сверхзвуковой самолёт бизнес-класса, позволяющий при нужде быть в Москве через вполне приемлемые полчаса.

Во-вторых, Ковалёв отнюдь не считал, что дом должен быть чем-то из ряда вон шикарным и уж тем более находиться в городе. Дом должен быть уютным, считал адмирал, и расположенным в красивом месте, желательно подальше от людей, чтобы перед глазами не мельтешили. Поэтому он выкупил солидный участок километрах в пятидесяти от своего родного города, на берегу реки, вокруг — сосновый лес. Небольшой двухэтажный коттедж, удобный и комфортабельный — словом, дом, в который хочется возвращаться… Что ещё надо? Кому-то, возможно, и надо, но Ковалёва устраивало как раз такое жилище, к тому же солидно укреплённое, способное при необходимости обеспечить не только комфорт, но и защиту.

В необходимости иметь хороший автомобиль адмирал ни на секунду не сомневался, но «роллс-ройсы», «бентли»… К чему? Девок возить или белок пугать? Ковалёв предпочёл БМВ Х-5, машину удобную, комфортабельную, быстроходную и не слишком большую. А вместо бронирования корабельные техники-умельцы впихнули в неё генератор силового поля, способный при обнаружении опасности (пули, например, бортовыми датчиками распознавались и идентифицировались за сотые доли секунды) прикрыть машину почти мгновенно и намного надёжнее, чем обычная земная броня. Кстати, как раз техники и удивлялись выбору Ковалёва больше всего — офицеры и даже рядовые матросы эскадры часто предпочитали и машины, и жильё пошикарнее, благо денег хватало.

Во вместительном гараже стоял неплохой американский «проходимец», на котором Ковалёв мотался на рыбалку и собирался поездить за грибами — август месяц, самое время, плюс для матери, чтобы она могла в город ездить, стоял небольшой, но удобный «мерседес». Ещё в самом низу, в секретном гараже располагался малый десантный бот. И на этом — всё.

Так вот, для дочери, похоже, было ударом то, что ни в какую Москву она не поехала (ответ был простой: «А на хрена?»), машину ей отец тоже покупать не собирался («Молодая ещё, незачем»), вечеринок не устраивал («Я что, идиот? Захочу — в ресторан съезжу, а в своём доме кого попало принимать не собираюсь») и вообще, бывали у него в гостях только ближайшие родственники и друзья, публика для девушки совершенно неинтересная. Даже в город Ковалёв мотался только по необходимости. Немного скрашивало жизнь то, что бабушка была ещё не старой, энергичной (после корабельного регенератора ей ещё лет сто жить положено, а то и больше) и периодически ездила в город сама и брала с собой внучку. В городке была ещё одна бабушка и всё-таки какая-никакая, а компания, хотя, конечно, по сравнению с Тверью городок был маленький, скучный и не слишком нравился рассчитывавшей совсем на другое девушке. Ковалёва последний факт не волновал, как говорится, напросились в гости — бога ради, но будьте любезны жить по правилам, установленным хозяином. И ничего тут не поделаешь. Тем более в деньгах он дочь не стеснял, но тратить их было особенно и не на что, разве что на шмотки, потому как ночные клубы и прочие развлечения подобного рода для неё были закрыты напрочь. В девять — домой, не приедешь сама, возьмут за шкирку и приволокут. В первый раз так и случилось, кстати.