Диктатура пролетариата - [22]

Социализм, как и коммунизм, – это не просто доктрина, но также вера – и в этом все должны отдавать себе отчет. А в ключевых моментах, которые я постарался определить ранее, – вера абсолютная, религиозная. Я бы сказал, что у убежденных коммунистов доктрина просто-напросто растворяется в этой вере. Русскому менталитету такое положение дел гораздо ближе: исконно русский человек, с его порой как бы искаженным чувством реальности, обладает исключительной особенностью возводить то, что удовлетворяет требованиям его рассудка и логики, в статус религиозной догмы, которую он с отчаянной решимостью стремится претворить в жизнь. Доводы рассудка, система мышления и «религиозная» вера таким образом, переплетаются и перетекают друг в друга.

Теперь же оказалось, что никогда и не было того пролетариата, который, согласно доктрине, большевики должны были освободить и за которым они могли бы последовать. Политически аморфные крестьянские массы, промышленно и экономически отсталые, не были в состоянии не то чтобы восстать, но даже пошевелиться в направлении, заданном горсткой специально отобранных «классово сознательных пролетариев». Мираж великой мировой революции растаял. Картины российской «жизни» становились все более далекими от рисуемых большевиками образов, и ситуацию не могли спасти даже стратегически отточенные планы и хитроумнейшие маневры, предпринятые великим учителем Лениным.

Хотя фундамент коммунистических принципов рассыпался и дальнейшее развитие так успешно начавшегося идеологического переворота казалось невозможным, вера убежденных коммунистов оставалась тверда, послужив основанием для новых попыток. И, снова почуяв власть, к группе пламенных большевиков примыкают авантюристы и карьеристы. Нет больше «повивальных бабок» пролетариата, полагавшихся на чистые естественные инстинкты, есть секта вождей, единолично заправляющих в столь кромешном аду, вид которого в любом пошатнет веру в добрую человеческую природу и здравый смысл, – секта, с фанатизмом стремящаяся обратить в свою веру, навязать свое мировоззрение, жаждущая искусственно создать великую революционную идеологию, которая, согласно принципам Маркса, должна витать в воздухе, но которой – почему-то – еще нигде не ощущается.

Это вовсе не риторические преувеличения, а картина действительности, встречающая нас в коммунистической России.

Ее вожди-олигархи – главные жрецы секты, со своими догмами и богословским аппаратом, со своими особенными «богословскими семинарами» и «академиями» (возьмем, например, «Институт красной профессуры»), собственными миссионерскими школами для осуществления как внутригосударственных, так и международных миссий (например, «Университет трудящихся Востока»), масштабнейшей пропагандой и мощной, до фанатизма вымуштрованной жреческой кастой («российская коммунистическая партия»). Эти жрецы – левиты Господа Маркса – пестрая толпа фанатиков и карьеристов, отвергающая все общепринятые нормы западноевропейской морали, шайка агитаторов, правительственных агентов, шпионов, осведомителей, провокаторов, облеченных неограниченной властью подавлять инакомыслящих, пресекать любые посягательства на диктатуру, а также наставлять «массы» – которые и есть тот иллюзорный «правящий пролетариат» – на истинный путь марксистского вероучения.

В этом хаосе жестокости и репрессий рука об руку действуют представители, казалось бы, полярно противоположных политических групп. Бывший бандит-черносотенец прекрасно прижился среди красных тиранов в качестве блюстителя законов – это люди одного сорта, противопоставляющие свободе мысли и силе мирного убеждения психологию насилия, – и это ключевое противопоставление обнаруживается также и в наших социальных течениях.

* * *

Попытки русского коммунизма вылепить нужный пролетариат, чувствующий и мыслящий согласно канонам марксизма, являют собой одну из тяжелейших страниц и без того наполненной варварской жестокостью истории большевизма.

Из марксистского мировоззрения явно следует, что изначальной целью русских коммунистов было экономическое переустройство общества. «Интерес» определяет «идею»: когда частная собственность, а следовательно, капитализм и общество потребления уйдут в небытие, тогда «классовые предрассудки», «классовые воззрения», «классовая наука» и прочие буржуазные классовые безумства в духовной сфере отпадут сами собой.

Но теперь попытки переустройства форм экономического взаимодействия в России потерпели ряд поражений в столкновении с более или менее значительными факторами серой действительности. За этим последовал отход к пресловутой «новой экономической политике» (НЭП в принятой большевиками аббревиатуре), которой больше подошло бы название «старая экономическая политика», поскольку она является результатом тщательно закамуфлированного компромисса – хотя компромисса половинчатого и нечестного – с капитализмом и частной собственностью, с тем, что большевики стремились изжить.

Поражение в экономической сфере тем не менее не отразилось на тяге к преобразованиям в области духовной. Скорее наоборот, теперь на эту сферу брошено вдвое больше сил и умов. Именно путем духовного воздействия нужно подготовить общество к переустройству, необходимо проповедовать и навязывать мировоззрение властвующей секты: все «работники умственного труда», все школьники и студенты должны впитать его и изучить его катехизис – единственно верный катехизис новой доктрины; нельзя останавливаться ни перед чем в борьбе с хоть как-то отличающимися мнениями.