Диктаторы и террористы - [5]

Доллар фактически не пошатнулся – разве что в наших обменниках, и то на несколько часов, но это уже вопрос нашей психики, а не американской физики.

Если же говорить об американской психике, то я думаю, что шок, который пережила Америка, оставит в ней глубокий след. Но вовсе не тот, на который рассчитывали планировщики террора.

Американский ответ на дерзкий удар терроризма будет не просто военным. Безусловно, в военно-политической сфере США пойдут очень далеко. Они возьмут дело борьбы с международным терроризмом в свои руки, предложив НАТО, ООН, разным странам по отдельности и всему мировому сообществу в целом присоединиться к ним. На тех, кто будет кочевряжиться, оборачиваться не будут.

Слово «война» первым произнес президент Буш. Ему вторил госсекретарь Пауэлл. Но это не война миров. И это не мировая война, хотя она не будет знать границ. Это ничем не ограниченная, кроме цели, операция без видимого конца, «ограниченная война» против мирового терроризма. Неизвестные террористы должны стать известными. Единственным их убежищем должна быть могила. Такова объявленная цель. Но этого американцам будет мало.

Удар пришелся американцам в самый чувствительный центр, поражено их чувство безопасности. А это как раз то самое, что отличает на генетическом уровне американцев от всех остальных наций, из чьих кровей и составился за три века американский коктейль.

За безопасность американцы возносят хвалу Господу, даровавшему им богатейшую землю, которую он столь удачно поместил между двумя океанами, так что ни один враг до сих пор не мог до нее добраться. И славят американский образ жизни, позволивший им стать лучшими в разных практических человеческих начинаниях – науке, технике, экономике, бизнесе. То есть самих себя. На Бога они надеются, но не плошают сами. Оплошать – значит для них оказаться не первыми. Это и есть главный вызов, на который нация ответит мобилизацией нужных ресурсов, чтобы восстановить нормальный ход вещей, то есть снова стать лидером. Они проведут ревизию всей своей социально-экономической машины, проверят все ее узлы, найдут и устранят все, что устарело, не работает. Они не успокоятся, пока не докажут – прежде всего самим себе, – что у них действительно самая эффективная система и самое совершенное и потому безопасное общество.

Нам в России тоже не мешало бы решить кое-что для себя.

В эти дни с наших экранов отечественные гуру не удержались от советов Америке: быть сдержанными, не прибегать к ковровым бомбардировкам, ни в коем случае не поддаваться соблазну замочить террористов в сортире. И еще они искренне сочувствовали американцам: ну что у них за порядки – двери страны открыты, не страна, а проходной двор, всякая шваль чувствует себя вольготно – вот и доигрались. Особенно убедительно эта мысль звучала у наших разведчиков, а они знают, что говорят. В свое время советские агенты ухитрились украсть даже секрет американской атомной бомбы – вот до чего довела американская распущенность и вседозволенность. Советская разведка всегда била американскую на ее территории, а американцы все никак не делают должных выводов – не отменяют гражданские свободы. Был, правда, и у них короткий опыт завинчивания гаек как раз в пору атомных скандалов. Он вошел в историю под названием охоты за ведьмами и маккартизма, но и от него они очень быстро с гневом и ужасом отвернулись. Правда, несмотря на железный порядок, СССР взял да и развалился в одночасье, а США, несмотря на свой либерализм, превратились в единственный полюс этого мира. Но чувства нашего превосходства над ними, ущербными, это нисколько не отменяет.

Война, объявленная в тот трагический вторник, вовсе не будет войной цивилизаций, но к фундаментальным принципам цивилизации она имеет самое прямое отношение. Международные террористы сами поставили себя вне человечества. Нам надо определиться, с кем мы: с Америкой, с Западом, с нормальными странами. Или с теми, кого по-русски совершенно неправильно называют «странами-изгоями», а надо бы – «негодяйскими режимами», «преступными режимами». И не стоит лицемерно восклицать: а судьи кто? На самом деле общечеловеческий консенсус на этот счет существует. То, что предложили американцы, – еще достаточно узкий и неопровержимый критерий: государства, пестующие международный терроризм, должны быть подвергнуты остракизму.

Нам надо перестать кружить себе голову собственными хитроумными расчетами, доставшимися в наследство от порочных советских времен, и заигрываться в геополитические игры. И однажды решиться не обманывать других, но больше себя. Надо научиться называть вещи своими именами. Пока мы называли Чехословакию-68 или Афганистан «интернациональными акциями», а не интервенцией и войной, мы были обречены. Пока мы объясняем Чечню терминами международного терроризма и уверяем, что, разбомбив Грозный, спасли Европу от угрозы с острова Минданао, мы никогда не покончим с чеченской войной. Скорей, она перейдет в стадию войны камикадзе.

Нам надо разобраться с самими собой и раз и навсегда решить, что нам душевно ближе, что соответствует нашим вкусам, нашему национальному характеру, нашим национальным интересам, если хотите: лом или компьютер?