Дикополь - [6]

Полковника снова вывернуло. Генерал, стряхивая с колен лепестки роз, порекомендовал:

- Ты вот что, артиллерист, ступай-ка вон.

Когда полковник испарился, "Всемогущий", еще раз сокрушенно оглядев брюки, пробормотал:

- Катерина убьет меня за такие художества... Скажет: опять нализался, черт, вырвало тебя на работе! Ну, как ей объяснишь, что это стошнило на меня подчиненного?.. Эх!.. Ладно, - помолчав, проворчал начальник, уставившись хронически свирепым взглядом в пространство, - докладывай, что да как...

Перчик начал докладывать:

- Все следующим образом произошло. Находясь в глубоком тылу противника и занимаясь сбором разведывательной информации, проще говоря, сидя по горло в жидкой грязи, пялясь на заросли тростника, за которыми ходил и разговаривал неприятель, мы заметили молодого, можно сказать, юного повстанца: соорудив из камышинки, ниточки и булавки удочку, юноша забрасывал свою снасть в небольшое зеркало относительно чистой воды, блестевшее между камышами. Наконец, рыба клюнула... С радостным восклицанием рыбак подсек и... вытащил из-под воды лейтенанта Иванова-Бонапартова - нашего лучшего ныряльщика...

На укромном островке посреди болота захваченный пленный во время форсированного допроса, когда, ну, вы знаете, генерал, от растянутого между четырех вбитых в землю колышков субъекта отрезаются небольшие, граммов на сто, кусочки, во рту же у него деревянный кляп, так что громко кричать он не может, только стонет, хрипит, и вот, строгая партизана перочинным ножом, разведчики задают ему всякие вопросы...

- Не желаю слушать, - перебил генерал, - про ваши методы. Ближе к делу!

Генерал не желал слышать про наши методы, и Перчик принужден был перейти на сухой официальный язык...

- Пленный показал, что. На участке, находящемся под наблюдением группы. Находится. Ставка Главнокомандующего. (Разумеется - Главнокомандующего ихнего...) После этого захваченный уничтожен.

Капитан выдержал короткую паузу и продолжил:

- Произведя разведывательные мероприятия. Обнаружена лесная дача. При даче - туалет типа "дачный". Лейтенант Бонапартов-Иванов - лучший ныряльщик. Заняв позицию. С дыхательной трубкой, в дерьме. На пороге лесной дачи показывается Бугаев. В окружении пятидесяти любимых отборных мюридов спешит в туалет. Внутрь заходит, естественно, один. Любимые мюриды, с автоматами наизготовку, окружив туалет тройным кольцом. Главнокомандующий повстанцев, спустив (до колен) натовские десантные шаровары, присаживается (на корточки). Лейтенант Бонапартов выныривает и заготовленным загодя ивовым колом - протыкает Главнокомандующего до горла...

- Ай-я-яй, - не выдержав, издает восклицание и вдобавок хлопает себя по коленям "Всемогущий". - Взяли проткнули!.. А такой хороший, - немножко, видать, забывшись, пробормотал он, - Главнокомандующий был... Почему же вы, Перчик, обнаружив ставку, не связались по рации со мной? Я бы непременно запретил вам ивовый кол!

- Утонула, - вяло, уже видя, куда клонится дело, отрапортовал капитан.

- То есть... как утонула? Ведь это - ра-ци-я... Казенная вещь! А... ежели я вас нырять за ней отправлю?! Ведь ежели у нас так дело пойдет, то мы никаких раций не напасемся! У тебя - рация, у кого-то - танк... Так и останемся без материальной части! Посмотри на него, Бумаков, утопил казенную рацию и так спокоен!..

- Товарищ генерал...

- Я - уже второй год генерал-полковник, - поправил Перчика "Всемогущий".

- Все равно... Вы - дурогон!

...Услыхав, о, самый легкий, стон Главнокомандующего, один, вероятно, из наиболее любимых мюридов, почтительно приблизившись к двери туалета, поинтересовался:

- Все ли в порядке, господин?

Ответа, увы, не последовало.

Подождав несколько минут, чутко прислушиваясь, мюрид протянул к двери дрожащую от волнения руку... Из-за двери, точно ждав этого, с кровавой пеной на губах вывалился эмир.

- Вай-уляй! - закричал мюрид. - Горе мне! Господин умер!..

Вокруг продырявленного трупа столпились остальные мюриды. Их личики выражали изумление, недоверие, гнев, страх и злобу...

- Как... умер?! - кричали они. - Отчего умер?! - и: - Не может быть!..

В этот момент неподалеку в лесу рванула мина. Потом еще одна...

- Вах! Вах! Русские собаки узнали, где мы! Русские собаки наступают! Убьем русских собак!..

Стреляя во все стороны, сыны гор устремились к лесу. Но человек пять, вероятно, наиболее преданных эмиру, остались сторожить возле трупа.

Перчик слева, я справа накрыли их так называемым перекрестным огнем из пистолетов с глушителями...

Бонапартов, осыпанный лепестками ромашек, появляется из туалета...

Перчик вынимает кривую саблю из руки любимейшего бугаевского мюрида, отрубив голову главнокомандующего, ногой откатывает ее в сторону, ждет, пока немного стечет кровь.

Слышится приближающаяся стрельба, бешеные взвизги и крики. Вокруг начинают свистеть пули. Противник, смекнув, что его обманули, возвращается назад...

Закинув за плечи вещмешок с головой, наш командир ныряет в болото. Я и Бонапартов - за ним.

Люди в военной форме, с бородами, усами, некоторые в папахах, бегая по берегу, поливают болото огнем из автоматов, подствольных гранатометов, бросают в него Ф-1. Некоторые, продолжая вести огонь, забредают в болотную жижу по пояс и, размазывая по лицу слезы, почти умоляют: