Дикополь - [29]

Я выронил оружие, упал на колени, в таком положении ожидая дальнейшего развития событий. Голова приятно кружилась...

- Добро пожаловать, - сквозь золотой туман послышался хрустальный голос Садо, - уважаемый "черный берет", в блиндаж...

Я почувствовал, как меня дружественно подтолкнули, и тронулся с места, и пополз. И был поворот, потом еще один, наконец впереди показалась четырехугольная дыра, бывшая, собственно, входом в то хлипкое, наспех сложенное из тоненьких бревен, что здесь именовалось "блиндаж". Я заполз в дыру, приник к расстеленной на земле бурке, меня не стало...

- Отрезал! Отрезал! - послышался крик.

Вздрогнув, я очнулся от сна. Мне казалось, что я только что закрыл глаза, что спал я не более секунды... Землянку наполнял сизый туман от маленького костра, разложенного на полу посередине. Над костром висел закопченный чайник. Три пиалы с чаем стояли на низком столике у горизонтального узенького окна. Я жадно схватил и осушил до дна сначала одну пиалу, затем вторую...

Снаружи опять долетело:

- Отрезал!..

Выбравшись из землянки, я крепко зажмурился. Так ярко сверкало солнце, отражаясь от посеребренных инеем камней.

- А-а, уважаемый "черный берет", - раздался голос. - Проснулись? Однако, может быть, вы не поверите, но проспали вы - двое суток!

Я протер глаза. Передо мной, приятно осклабясь, стоял командир роты. Рядом с ним, чуть позади, с руками по локоть в червонной туши, переминался с ноги на ногу Салман. Далее, в окопе, я разглядел склонившихся над чем-то бойцов.

- А у нас, видите ли, новость, - продолжал оживленно говорить Садо. тот отъявленный матерщинник, которого вы давеча слышали, израсходовав боезапас, попался к нам в руки! Признаться, моим бойцам пришлось попотеть, гоняясь за этим негодяем по кочкам... Оказался резв просто ни на что не похоже!

Вздох прерывистый послышался рядом.

Я обернулся. Усман - лохматый мальчишка - стоял передо мной, застенчиво и возбужденно улыбаясь. В одной руке у него был маленький с наполовину сточенным лезвием хлебный ножик, в другой - человеческое ухо.

- А я, - несколько принужденно усмехнувшись, прокомментировал Садо, - и не стал запрещать! Зачем?.. Бойцы мои не видели еще ни крови, ни трупов... Куда, к аллаху, с такими бойцами в бой? А Салман, - комроты с размаху хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним моего конвоира, - штурм Дикополя отражал! Он живо объяснил, что к чему...

Машинально вытирая руки о штаны, конвоир подарил меня своим заискивающим и ненавидящим взглядом.

Я сказал (уже пора было хоть что-то сказать):

- Салман, ты разбиваешь мне сердце...

Садо, приняв мои слова за шутку, хихикнул. Но конвоир, набычившись, засопел и, улучив момент, горячим шепотком справился у меня:

- Ты что-то хочешь рассказать Анзору?.. Ты видел?! Скажи, видел или... нет?

Я молчал, глядя на измятые полевые погоны с четырьмя звездочками... Какой-то шутник привязал их на ниточках к колючей проволоке, кое-как натянутой перед окопом, и вот свежий ветерок с ними играл.

Перед окопом, с тыльной его стороны, практически бесшумно остановился джип "Мицубиси Паджеро". Серебристый, со сверкающими бамперами, стеклами, фарами, ручками и всем остальным, немножко забрызганный грязью. Из джипа, разминаясь, вылез Ахмет.

Садо, снизу вверх взирая на него из окопа, медленно поднес руку к виску, промямлив:

- На вверенном мне участке обороны... без перемен, - и: - Это мы лазутчика поймали...

Поглядев туда, где между ног толкущихся в узкой яме повстанцев тускло блестело мясо, Ахмет буркнул:

- Вижу...

И, вдруг зажмурившись, как от солнца, отвернулся.

Взгляд его, проницательный и тяжелый, явно позаимствованный у дорогого начальника, остановился на Салмане, тщетно пытавшемся придать себе развязности.

- Что у тебя за несчастная страсть, Магомедов, - сквозь зубы процедил Ахмет, - резать пленных...

- Да ведь он кафир!

- Между прочим, у кафира тоже мама, папа есть.

- Да?

- Да.

Салман потупился.

- Ну, ладно, садись в джип. Поедем...

Салман насторожился.

- Куда?

- Разве я не сказал? Анзор вызывает в свое распоряжение тебя, Иванова и молодого бойца Усмана. Штаб решение принял о создании на нашей базе школы снайперов и диверсантов... Так что ты и Усман - первые курсанты. Ну, а Иванов теперь ваш начальник!

Ахмет захохотал.

Салман, несмело улыбнувшись, тихонько перевел дух и... искоса испытующе посмотрел на меня.

- Командир, - произнес я, ни к кому в частности не обращаясь.

Ахмет, уже поставивший ногу на подножку джипа, обернулся. Стало быть, он был здесь командиром.

- У меня небольшое сообщение...

Ахмет был удивлен и не скрывал этого.

- Сообщение? У тебя? Ну, говори.

Он все еще не снимал ногу с подножки джипа.

- Ахмет, - послышался знакомый голос, - неужели ты ему веришь?.. Этому русскому?

- Нет, что ты, Салман, не бойся, я ему не верю! Ну, Иванов...

- Командир, - заговорил я, чувствуя на затылке любящий взгляд, - когда в сопровождении бойцов, известных мне под именами Салман и Магома, я направлялся на позицию...

- Так, так, - слегка кивнул головой командир, и мне показалось, что сейчас он уберет ногу с подножки.

Но он не убрал.