Дикое сердце - [3]

— Как жаль, что вы смогли посмотреть только часть праздника.

Он опять повернулся к ней:

— Вы правы, очень жаль. Но, может быть, я сейчас могу наверстать упущенное?

Она вся сжалась от этой его фразы и почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки страха. Ей стало не по себе. Как близко он стоял от нее, высокий, худощавый, но широкоплечий, что особенно подчеркивалось его расстегнутой курткой. Он опять взял ее за руку, и она со страхом подняла на него глаза. Он сказал очень мягко:

— Один поцелуй в благотворительных целях, договорились?

Она отрицательно покачала головой, дыхание перехватило. Она убежала бы, если бы не мысль о Джеймсе, сидящем верхом на шпиле. Она не могла двинуться с места. Хотя, возможно, причиной этому был не Джеймс, а сам Дэниел Ворвик.

Он смотрел на нее, прищурившись, густые черные ресницы почти скрывали его глаза. Потом приблизился, нагнул голову, и она вдруг услышала отдаленные, но отчетливые звуки металла, ударяющегося о камень.

Она почувствовала, как его страстные губы, обжигая, коснулись ее рта. Она вырвалась от него.

Дэниел внимательно ее рассматривал, подняв одну бровь.

— В чем дело, Лора? — спросил он холодно. — Раньше ты так себя не вела. Но, может, это объясняется тем, что тогда, дома, ты чувствовала себя уверенней?

Лора чуть не задохнулась от удивления:

— Ты узнал… Ты узнал…. Я думала… Он усмехнулся и спросил насмешливо:

— Неужели ты действительно думала, что твое платье может сбить меня с толку? — Он покачал головой. — Как я могу забыть тебя, Лора? Разве ты сама не знаешь, что прожгла мое сердце, как луч лазера? — Он притянул ее к себе, и она почувствовала его тело, твердое и горячее, его руки, нежно гладившие ее по спине.

Она задрожала, охваченная страхом и смятением, сердце билось, как птица в клетке.

— Убери руки, — сказала она сквозь зубы, безуспешно пытаясь оттолкнуть его от себя дрожащими пальцами.

Не обращая внимания на ее возражения, он снял с ее головы чепец и провел пальцами по рыжим кудрям. — Мне нравится твоя прическа, — заметил он, блестя глазами.

Она попыталась вырвать у него чепец.

— Что ты делаешь? Отпусти меня, черт возьми! — Голос ее дрожал от волнения, охватившего ее.

Он запустил пальцы в ее шелковистые волосы.

— Конечно, отпущу, если ты вежливо со мной поздороваешься.

Он нагнул к ней голову, и она выпалила задыхающимся и злым голосом:

— Я скорее пожму лапу волку, чем тебе. — Она попыталась вырваться, но не могла с ним справиться. Он был слишком сильным, слишком уверенным в себе. Бороться было бесполезно.

— Лучше бы я никогда не видела тебя! — сказала она с горечью — Поздно говорить об этом, — заметил он, растягивая слова. — Ты опоздала на четыре года.

Тепло, исходившее от его руки, державшей ее запястье, постепенно разлилось по всему ее телу, заставляя забыться. Сама не желая того, она потянулась к его губам.

— Нет, — вдруг зашептала она хрипло, отвернув голову и безнадежно пытаясь вырваться из его объятий. Но он не отпускал ее-. Напротив, она почувствовала, как его теплые ладони медленно, но неуклонно, все ближе и ближе притягивают ее к нему. Она как бы начала сливаться с его твердым мускулистым телом, груди ее уперлись в его крепкую грудь, и она услышала, как ровно бьется его сердце рядом с ее собственным беспокойным и дрожащим от страха сердцем.

Он притянул ее голову к себе, и рот его коснулся ее рта, заглушая чуть слышный, захлебнувшийся звук протеста.

Она пыталась не думать о том, что с ней происходит, старалась не отвечать на его поцелуй. Ведь это он виноват в том, что она так мучилась эти последние несколько лет, с тех пор как умер ее отец. Она не может ему доверять. Не может позволить, чтобы этот его страстный поцелуй заставил ее забыть о здравом смысле.

Это опасный человек, смертельно опасный. Но почему же тогда кровь так быстро начинает течь по жилам, заполняя самые мельчайшие сосудики тела и вызывая в ней этот жар. Почему же она просто тает от его объятий и его поцелуя?

Наконец он оторвался от ее губ, и она взглянула на него. Голова кружилась, ноги ослабли.

Если бы он не поддерживал ее, она бы упала на землю-.

Он внимательно смотрел на нее, и она знала, что глаза ее выражают недоумение, потому что, как она ни старалась, она не могла освободиться от чувства томления, охватившего ее.

Он снова коснулся шелковистых завитков ее волос, выбившихся из-под чепца, а потом тихонечко провел пальцами по щеке и дотронулся до ее пухлых губ.

— Ты прекрасна, — тихо, как бы для самого себя, произнес он. — Сирена, завлекающая мужчин в омут. — Она улыбнулась, но улыбка его была холодной, его пальцы продолжали скользить вниз, дотронулись до ее голого плеча, а потом направились в сторону ее округлой груди. Она чуть не задохнулась от возмущения.

— Не делай этого! — Щеки ее зарделись от стыда и возмущения. — Убери руки.

Он насмешливо посмотрел на нее, расправил шелковые оборки на ее плечах, заставляя ее вздрагивать при каждом его прикосновении. Она вырвалась, злясь одновременно на него и на себя за те чувства, которые он в ней вызывал.

— Было время, когда ты была добрее ко мне, значительно добрее, — усмехнулся он. — Но тогда ты просто притворялась, ведь так, Лора? Я знал, чего ты хотела, и ты шла на все.