Дикое правосудие - [62]

Если уж Пол Поттер принимал решение, он доводил дело до конца и мужественно отстаивал свои убеждения, — незаменимое качество, делавшее его таким ярким редактором. Передовица, написанная самим Полом, требовала изменений в британских законах — особенно положения, запрещавшего повторно судить человека за преступление, по которому его уже судили и оправдали, — и включения четвертой статьи седьмого протокола Европейской конвенции о правах человека в британский Акт о правах человека. Разумеется, эти требования были невыполнимы, поскольку процесс изменения законодательства шел трудно и не предусматривал стремительных действий, но это был отличный ход, чтобы привлечь внимание общественности. Передовица также требовала реалистического, конкретного и современного пересмотра положений, касающихся ДНК-анализа в качестве доказательства в британском судопроизводстве.

Внутри газеты помещалось душераздирающее интервью с матерью Анжелы, которое Джоанна, пока дожидалась окончательного одобрения, взяла у Лилиан. «НИ МИНУТЫ НЕ ПРОХОДИТ, ЧТОБЫ Я НЕ ДУМАЛА О МОЕЙ ДЕВОЧКЕ, О МОЕМ АНГЕЛЕ», — кричал заголовок на центральном развороте, рассчитанный на то, чтобы ничьи глаза по всей стране, где бы за завтраком ни развернули газету, не остались сухими. «ЕЕ УБИЙЦЕ МЕСТО В АДУ» и «МЫ ПРОСТО ХОТИМ СПРАВЕДЛИВОСТИ» — заявляли другие заголовки.

Накануне вечером Поттер вместе с юристами газеты сосредоточенно обдумывал и тщательно взвешивал каждую фразу. О’Доннелла судили и оправдали, и они явно подставляли себя под удар с его стороны. Но Джоанна знала, что муж просматривал газету до глубокой ночи и лег спать очень довольным: «Комет» удалось далеко продвинуться в убеждении читателей, что О’Доннелл виновен с головы до пят, и не сказать об этом ни единого слова открытым текстом.

На следующий день поднялся настоящий шум. Все другие средства массовой информации — пресса, телевидение, радио, Интернет — подхватили тему, поднятую «Комет».

Около полудня Джоанне позвонил Филдинг.

— Я знал, что ты не удержишься, — сказал он, к ее крайнему раздражению. И добавил: — Но как классно получилось. Ты — гений. На этот раз мерзавец пойдет на дно. Я нутром чую.

Если бы Филдинг соблюдал политкорректность, он перестал бы быть Филдингом.

Глава десятая

Следующие несколько месяцев Джо жила как в безумном водовороте. Заварив всю эту кашу, она, естественно, желала находиться в самой гуще событий. Филлипсам постоянно требовалась поддержка с ее стороны. А еще у нее были встречи с Наффилдом в Лондоне и ее рубрика, где Джоанна не жалея сил готовила почву для грядущего судебного процесса, разумеется не заступая за грань дозволенного по отношению к закону. И еще у нее была Эмили, такая рассудительная и независимая. Она не упрекала, но от этого Джоанна еще сильнее чувствовала себя виноватой, так как проводила больше, чем обычно, времени вне дома — в редакции или в Девоне, а половину времени дома все равно работала — сидела на телефоне или печатала на компьютере.

Джоанне всегда хотелось участвовать в газетной кампании такого рода. Пусть она сильно уставала, но все шло замечательно гладко. Во всяком случае, пока не начались слушания в суде, наконец назначенные, примерно как они и планировали, на конец октября. Однажды решившись, Филлипсы не собирались отступать и даже проявляли все больший интерес к приближающемуся суду, где О’Доннелл наверняка получит по заслугам. Все это время Джоанна находилась рядом с ними.

Так же, как и Найджел Наффилд, похоже уверенный, что все идет как надо, и что теперь законники кудахтают по-новому, и ему без труда удастся убедить оукхэмптонский городской суд передать дело Джимбо О’Доннелла на следующую ступень правосудия — в эксетерский королевский суд.

«Вот тут-то он и попался, — говорил Наффилд Джоанне. — Независимо от меры пресечения, которую назначает О’Доннеллу, ему предъявят обвинение в изнасиловании и похищении человека. И значит, у полиции появится законное основание взять у него биологический материал для ДНК-анализа даже без его согласия. Акт о полиции и доказательствах восемьдесят четвертого года нам на руку». Наффилд был уверен, что, когда дело передадут в следующую инстанцию, в игру вступит Королевская прокурорская служба. «Между нами, Джо, мне намекнули, в случае частного обвинения такое происходит в девяноста девяти случаях из ста, — откровенничал он с Джоанной. — Кто-то проделывает всю черновую работу, рискуя проиграть, а как только становится ясно, что приговор вынесут обвинительный, в игру с удовольствием вступают ребята из прокуратуры. С их стороны было бы глупо не воспользоваться подвернувшимся шансом».

«Все выглядит неплохо, — думала Джо. — Может, Королевская прокурорская служба и не готова сама взяться за это дело. Но если кто-то из прокуратуры его действительно обнадежил, пусть даже неофициально, — это верный знак, что, по их мнению, обвинение не должно развалиться».

Затем Наффилд занялся составлением собственно обвинительного заявления. Он позвонил Джо и сказал, что нет необходимости вызывать О’Доннелла повесткой: его адвокаты — почти все та же именитая команда, что и в прошлый раз, — информировали суд, что их подзащитный явится в зал суда добровольно.