Дикий волк - [57]
— Да, — продолжал я, улыбаясь, — это мой мир, и я должен быть здесь!
— Тебе в аду надо быть, переросший слизняк! — раздался голос Муилертах. — Ты вернешься назад в тот глупый мир, где тебя подобрали!
— А, ведьмочка, детка! — воскликнул я. — знаешь, я завоевал бронзовое кольцо и воздвигну для тебя мраморный дворец! Передо мной появилась Муилертах, глаза ее были красными от ярости.
— Слушай, тупица! Если ты еще раз назовешь меня ведьмочкой или деткой, я проглочу тебя!
— Лорд Дюффус согласился остаться с нами в Лохлэнне, — со счастьем в голосе сказала Морриган. — Мы обе его очень любим!
— Дюффус Дженюэр не останется здесь — это окончательно! Он вернется туда, откуда пришел. Мне на тысячу лет хватит расхлебывать то, что он тут натворил!
— Подожди, — сказал я, чувствуя, как рушатся мои воздушные замки.
— В этом мире нет места для тебя. Линии судеб начертаны, и ни одна твоя не ведет сюда!
— Ты не можешь сделать этого после того, что я сделал для тебя! — завопил я.
— Не могу? Ну, что ж, смотри, и ты увидишь! — сказала Муилертах, подняв свою когтистую лапу.
Аннис закричала, Морриган попыталась схватить эту лапу, но было поздно. Молния ударила мне в лицо, и реальность стала спиралью уходить от меня.
— Муилертах, я отомщу тебе за это, старый мешок! Когда-нибудь я еще вернусь и отомщу тебе! — кричал я, удаляясь от Долины Обожания, и, пока летел между мирами, в моих ушах звенел хохот Муилертах.
Я летел в темноте, чувствуя вокруг себя опасное присутствие Охранников. Затем тьма растаяла и превратилась в свет. Я стоял посреди своей библиотеки. На моем плече висел меч, с него капала голубая кровь. Помятая кольчуга и изуродованный шлем выглядели более чем нелепо.
От ярости я выругался и начал рубить на куски мебель, попадающуюся под руки. Я давал себе тысячи обещаний насчет того, что сделаю с Ведьмой, пославшей меня обратно в мир, который я всю жизнь ненавидел, — этот ужасный мир атомных бомб, смога, жестоких автомобилей и девушек типа Пегги О’Ши.
Наконец, я успокоился настолько, что смог повесить меч, кольчугу и шлем на свои места. Потом смешал себе крепчайший мартини в пропорции восемь к одному и проглотил парочку стаканов… чтобы прийти в себя и прогнать усталость после битвы, в которой я дрался, и выиграл только для того, чтобы у меня украли плоды победы. А затем я сделал еще кое-что.
Я пошел к шкафу, достал том старинных заклинаний, и начал листать страницы. Если не найду здесь, посмотрю следующие тома. Это может занять годы, даже если работать днями и ночами, как я и намеревался, но где-нибудь, когда-нибудь, я найду заклинание, которое мне нужно.
А затем я найду путь между мирами и вернусь в Лохлэнн. В Лохлэнн, к моей королеве и ее прекрасной сестре.
Э.Гамильтон
МОЛОТ ВАЛЬКАРОВ
Вы — обычный человек, нормальный индивидуум. Вы живете обычной жизнью в обычном мире. И вдруг за один день, за несколько часов одного дня вокруг вас все рушится, расползается, как промокашка под дождем, и вы обнаруживаете, что шагнули отсюда прямо в бездонные черные глубины космоса, не имеющего ни начала, ни конца, ни одной привычной истины-соломинки, за которую можно было бы ухватиться.
Это и произошло с Нейлом Беннингом. Ему исполнился тридцать один год, он работал коммивояжером Нью-Йоркского издателя, был здоров, хорошо сложен и доволен своей службой. Он ел три раза в день, беспокоился из-за налогов и временами подумывал о женитьбе. Но все это было до его поездки в Гринвиль.
Все вышло совершенно случайно. Коммерческое путешествие по западному побережью, понимание того, что поезд всего в сотне миль от места, где прошло его детство, и внезапное сентиментальное решение. Три часа спустя нежным солнечным днем Нейл Беннинг вышел из вагона в маленьком городке штата Небраска.
Взглянув на голубую равнину неба с пятнышками облаков, он перевел взгляд на широкую сонную главную улицу и улыбнулся. Ничего не изменилось. Такие городки, как Гринвиль, неподвластны времени.
Возле вокзала стояло такси. Водитель, скуластый молодой человек с неописуемой кепкой на затылке, положил багаж Беннинга в машину и спросил:
— В отель «Эксельсиор», мистер? Он лучший.
— Отвезите туда багаж. Я пройдусь пешком, — ответил Беннинг.
Молодой человек посмотрел на него.
— В любом случае платите пятьдесят центов. Прогулка у вас выйдет длительная.
Беннинг заплатил водителю.
— И все-таки я пойду пешком.
— Деньги ваши, мистер, — пожал плечами водитель, и машина отъехала.
Беннинг зашагал по улице, а свежий ветер прерий трепал полы его пальто.
Бакалейная лавка, здание лесозаготовительной кампании, железо-скобяные изделия старого Хортона, парикмахерская Бела Паркера. Тяжеловесный параллелепипед мэрии. На молочной закусочной появилась новая реклама — колоссальное изображение конусообразного стаканчика мороженого, а Хивей — гараж стал больше, добавился участок, заполненный сельскохозяйственной техникой.
Беннинг шел медленно, растягивая время, встречные смотрели на него с открытым дружелюбным любопытством жителей среднего запада, а сам он вглядывался в их лица, но ни одно не казалось знакомым. Да, десять лет отсутствия — это много. Однако, должен же встретиться хоть один знакомый, должен же хоть кто-то поприветствовать его в родном городе! Десять лет — это все-таки не так уж и много!
