Дикий волк - [25]

Броунжер снова завертелся, но на этот раз он сделал ошибку. Он не учел моего роста и длины рук. Я вытянул руку и схватил этого колдуна за голую ногу. Он заверещал и стал лягать меня, но я только подтащил его поближе и покрепче ухватил, Он вонял, как тухлая рыба, и был холодным, как само море. Я содрогнулся при прикосновении к этому липкому существу, но не выпустил. Он ругался и лягался, но я крепко держал его и спускался вниз.

Мы оказались на палубе гораздо быстрее, по сравнению с тем, когда я забирался наверх. Руки горели от веревочных узлов и борьбы с орущим и ругающимся Броунжером. Он пытался поцарапать мне лицо своими когтями на перепончатых лапах. Я с размаху ударил кулаком в ухмыляющуюся морду, но он, как взбесившаяся собака, вцепился зубами в мою руку. Мы покатились по палубе, а все матросы разбежались кто куда.

Я был в три-четыре раза крупнее его, а по весу превосходил еще больше, но мускулы Броунжера были стальными и его яростное сопротивление сдерживать было трудно. Дважды он провел когтями по моей шее и груди. Его ноги выцарапали татуировку на моем животе, а зубы раз за разом впивались в горло. Я пригвоздил его к палубе, но он все пытался выбраться из-под меня и вскарабкаться обратно на мачту. Я рискнул осмотреться. «Андраста» барахталась без управления, а шквал был уже совсем близко.

— Пошлите команду на снасти! — крикнул я капитану. — А то шквал неминуемо погубит нас!

То, что я отвлекся, чуть не стало для меня роковым. Его когтистые лапы сомкнулись на моем горле, ища сонную артерию. Я со всего размаха обрушил оба кулака на его затылок. Этот удар мог бы свалить и быка, и морской демон испустил громкий, пахнущий дохлой рыбой вопль и на некоторое время потерял сознание. Я, истекая кровью, с ранами на шее, плечах, груди и царапинами на лице, с трудом поднялся на ноги, но Броунжер ожил. Он встряхнулся, как собака, вылезшая из воды, и покатился от меня, выкрикивая угрозы в мой адрес. Я бросился за ним, но меня опередила Аннис. Она склонилась над демоном.

— Броунжер, Броунжер, смотри! — скомандовала она, показывая ему что-то.

Она держала в руке нечто, напоминающее маленький, непрерывно мигающий шарик света. Глаза Броунжера застыли, как только натолкнулись на этот источник света.

— Броунжер, я приказываю тебе!

Броунжер склонил голову, его длинные уши захлопали на ветру. Он попытался скрыться от ветра, подняв перепончатую лапу, чтобы защитить лицо, но свет проходил и сквозь нее. Глаза побелели; Броунжер только лежал и смотрел.

— Я приказываю тебе от имени… от имени Древнего и Безначального. Я приказываю тебе от имени Хен Ддихендид.

Броунжер медленно поднялся на ноги, его глаза были устремлены все время на свет, который исходил из рук Аннис.

— Уйди отсюда, Броунжер! Уйди отсюда и вернись туда, откуда пришел. Возвращайся в море, о вышедший из отвратительных нечистот океана!.. Я приказываю тебе!

Броунжер начал пятиться к борту судна, постепенно тая в воздухе. Когда он достиг борта, он уже был колышущимся в воздухе силуэтом, который прошел сквозь борт. Силуэт удалился от судна и растаял в воздухе еще до того, как исчез в море.

— Он ушел, мы в безопасности, — сказала Аннис, прижимаясь ко мне.

— Почему ты не использовала этого раньше? — спросил я, глядя на ее руку, в которой уже ничего не было.

— Для аккумуляции энергии требуется время. К тому же мне пришлось призвать энергию более мощную, чем Бранвен. Я боялась, что не смогу воздействовать на него, когда он был наверху. Хорошо, что ты стащил его и немного придавил. Ты был очень храбр.

Я горделиво улыбнулся и уже хотел начать рассказывать о своих переживаниях, которые испытал на мачте с Броунжером, вонзившим в меня свои когти, и вдруг увидел, что на нас обрушивается шквал, ревущий, как разъяренные фурии. Корабль все еще безвольно болтался на волнах. Единственный парус был наполовину спущен за борт, но матросы все еще стояли неподвижно. Только помощник капитана и несколько матросов пытались спустить за борт шлюпки.

— Надо что-то предпринять, — сказал я Аннис, — иначе мы погибнем.

Вместе с ней мы бросились к рулевому веслу.

— Эдерин! Капитан Эдерин! Пошлите ваших людей на парус! Поднимите его! Это надо сделать до шквала!

Эдерин не слышал. Он стоял на коленях и молился, сложив руки на груди. Команда все еще пыталась спустить шлюпки в море. Я знал, что во время шквала шлюпки более чем бесполезны и не хотел, чтобы они погибли сами и погубили нас.

— Назад! Назад, никчемные швабры! — заорал я. — Или вы спасете корабль, или погибните вместе с ним!

И тут начался мятеж. Они похватали все, что попало под руки — от топоров до багров и ножей — и кинулись ко мне. Боцман, здоровенный тип с почерневшими зубами и носом картошкой, был впереди, остервенело размахивая над головой топором. Я отскочил в сторону, схватил его поднятую руку и так вывернул ее, что он вскрикнул и выронил топор. Затем я поднял его за руку и за ногу, превратив тем самым в великолепный метательный снаряд, и бросил в показавшийся над краем палубы четырех матросов.

— Бей, — выкрикнула Аннис, когда снаряд попал в них, и все пятеро покатились на нижнюю палубу.