Дикий наездник - [52]

— Там? — кивнув на окно, спросил Нуаду. — Или здесь?

Иврайна раскрыла веер, и Нуаду прищурился из-за отраженного острыми листами звездного света. Открывающая Седьмого Пути зашагала по узкой галерее, не сводя с Нуаду глаз, будто пикирующая хищная птица. Дикий лорд, прижатый к месту ее взором, не мог ни заговорить, ни шелохнуться, и от подобного состояния, которое он не мог одолеть, Нуаду ощутил к самому себе настоящее презрение.

Она остановилась рядом с ним и, обернувшись, махнула веером на зеленый мир перед ними. Сияние местного светила, отражаемое от солнечных парусов других кораблей флота, словно окутывало Агариметею ореолом мерцающих огоньков.

— Мир, — выдавил из себя Нуаду, сфокусировав взор на планете вместо отражения избранной дочери Иннеада. Ее близость отдавалась в душе у Нуаду холодной дрожью, как будто одного присутствия Иврайны могло хватить, чтобы вырвать его душу из тела. Он тяжело сглотнул. — Потерянный мир?

— Это ожившая история, Нуаду. — Она постучала веером по панели. — Я следовала за самыми старыми мифами в поиске артефактов из времени, что даже наши предки считали древним. Времени, когда боги и Старейшие еще были не существами из легенд, а реальностью жизни. В этом мире покоится осколок тех времен. Мы думаем, что Грехопадение случилось давным-давно, однако в шесть тысяч раз больше времени миновало с той поры, как некронтир впали в дрему.

— В голове не укладывается, — признался Нуаду. — Тридцать тысяч поколений.

— Но ожившие механические создания в этом мире, а также во многих других вроде него, не единственные пережитки того времени.

Быстрее, чем Нуаду успел уследить, Иврайна протянула руку и легко коснулась его лба пальцем. Он ахнул, как будто ему в мозг погрузилась ледышка. От места прикосновения во внезапном калейдоскопическом взрыве заструились видения: сначала быстро пронеслись сценки из его жизни, а затем миражи слились, казалось, в бесконечный поток образов и лиц, которых он не знал.

Он отшатнулся, часто дыша. Сердце в груди бешено колотилось.

— Что это было? — привалившись к панели-стене, резко спросил он.

Послеобразы загадочных, но тревожно знакомых картин продолжали гореть в мыслях. Он вспомнил — словно уже был там — гигантские города в космосе, намного крупнее любого рукотворного мира. Рядом ступали громадные фигуры, напомнившие ему аватар Кхаина, выше титанов «Фантом». Из орудий они опустошали странные города, и испепеляли армии грязных животных-чужаков. Нуаду узрел, как звенья кораблей, что размерами превосходили «Сон Иннеада», уничтожали целые звездные системы. Нескончаемые легионы воинов-скелетов и ужасающие машины разрушения обрушивались на миры и сжигали их дотла. Вместе с ними плыли пожиратели солнц — и они же прожорливые солнца по своей природе, — погружающие галактические территории врагов во тьму.

— Что?.. Как?.. — Он немного пришел в себя и увидел перед собой Иврайну, глядящую на него так же пронзительно, как и прежде.

— Душа альдари помнит, — сказала Дщерь Теней. — Она существует так же долго, как и погребенные под этим миром конструкции. Только все это время она расцветала и жила, а не обреталась в стазисе, в отличие от последних. Душа альдари училась и росла, становилась сильнее, чем когда-либо прежде. Однако сейчас она заключена в оболочке твоего тела и не может выразить себя полностью.

— Выразить в чем? — Он заставил себя выпрямиться и снова посмотреть на планету, лишь чтобы не встречаться с тревожащим взглядом провозвестницы.

— Во всем.

Он перевел взор обратно на нее, разгневанный на самонадеянное вторжение в свой разум.

— Зачем ты мне это показала?

— Чтобы тебе более не нужно было это представлять. — Лицо Иврайны неуловимо смягчилось. — И, возможно, тебе стоит подумать над тем, что мы ищем, и понять, на что способна твоя душа, если ее освободить.

Она направилась к двери, однако, услышав голос Нуаду, остановилась.

— Я не присоединюсь к иннари, — сказал он ей. — Мой клан, мой народ — они для меня все. Я не брошу их ради тебя, Иврайна. Если думаешь, что заставишь меня услышать Шепот, то ты ошиблась.

Поначалу казалось, будто Иврайна уйдет в молчании, но, легким шагом достигнув двери, она замерла и склонила голову. Алоринис с громким мяуканьем промчался мимо нее. Она кинула на Нуаду косой взгляд.

— Могущество Иннеада в том, что ты попадешь к ней независимо от того, идешь ты за мною или нет.

С этими словами она вышла, но Визарх на пару секунд задержался у арки, безмолвно глядя на наследника клана. Воин поднес руку к груди и отсалютовал, прежде чем отвернуться. Нуаду не понял, насмешливым или искренним был этот жест, и, снедаемый неуверенностью, перевел взгляд назад на Агариметею.

Глава 14 ПОСЛЕДНИЕ РЕШЕНИЯ

Бесконечная психоэнергоцепь «Сна Иннеада» была спокойнее, чем привык Нуаду, однако сейчас она гудела от напряжения предбоевой подготовки. Некронтир пресекли любые попытки растянуть Паутину, поэтому пришлось готовиться к атаке с ближней орбиты, что вызывало у Нуаду дурное предчувствие. Проблески прошлого — ужасы, учиненные некронтир в давно забытую эпоху, — продолжали возвращаться к наследнику клана. Он воображал таинственные орудийные системы, испепелявшие звездолеты на орбите, и невероятные боевые аппараты, сровнявшие с землей леса Агариметеи и сжигавшие войска иннари и саймханнцев. Иногда они походили на сны наяву, восставая из разбуженной памяти и отвлекая его, чем бы он ни занимался. Дикого лорда внезапно пробирал озноб, сопровождаемый воплями летающих серпов, что охотились за ними в прошлый раз, но теперь они казались ему громогласными кличами мстительных богов.