Дикий наездник - [22]

— Тогда почему ты пошел со мной? — ответил ему Нуаду.

Он взобрался на ближайшую скалу и оглядел петляющую впереди тропинку. Она вилась вниз по склону, усеянному шипастыми кустарниками и чахлыми деревцами. Оглянувшись, Нуаду увидел, что они одолели большую часть пути в темное ущелье, и чем слабее становился свет искусственного солнца под куполом, тем сильнее удлинялись тени. При мысли о том, что они окажутся в долине Теней купольной ночью, Нуаду пробрала дрожь ликования и ужаса.

Переведя внимание на дно долины, он не увидел ничего, кроме голых камней, редкой растительности и звериных следов, промятых в желтеющей траве. Крики сидящих в гнездах птиц, казалось, едва ли не намеренно дополняли пустынную сцену. Нуаду, помнящему о том, сколь склонны к показной заброшенности в Пламенных Полянах, не составило особого труда поверить в то, что вся зловещая картина могла быть продумана до мельчайших деталей.

— Тут водятся призраки, — продолжил Б’сайннад и, шагнув к нему, неосторожным движением шумно спустил со склона осыпь камней.

Оба замерли, обменявшись испуганными взглядами, как будто из-под земли в любой момент могли вырваться духи былых поколений.

— Призраки водятся везде, друг, — ответил ему Нуаду и со сдавленным смешком покинул свой насест. — Цепь бесконечности наполнена душами наших мертвецов. Должно быть, ты начитался историй об Ияндене, и они спутали твои мысли.

Б’сайннад хмуро скривился, очевидно, сочтя слова лорда скорее снисходительными, нежели шутливыми. Он выпрямился, сложив руки на груди.

— Ты прав: и почему я с тобой пошел? Ах да, верно. — Пилот крайне неучтиво ткнул в Нуаду пальцем, что дикий лорд простил лишь из-за дружбы. — Это ведь ты меня попросил. Тебе следовало бы ценить, что я ради тебя делаю.

— Все, что ты делаешь, так это постоянно ноешь! — отрезал Нуаду.

— Неблагодарный же ты… — Б’сайннад попытался подобрать подходящее слово, вскинув руку так, будто намереваясь выхватить его из воздуха. — Я не должен этого терпеть, не от тебя!

— Прости меня, друг, — сказал Нуаду, протянув приятелю руку.

Б’сайннад со вздохом закатил глаза и снова скрестил руки.

— Мы влипли в большие неприятности, только чтобы впечатлить твою якобы возлюбленную. И, напомни, какой мне с этого прок?

— Думаешь, дело в одной Друткхале? Она околдовала меня, это как пить дать, но даже у меня есть чувство меры. Я говорил тебе, что предрекли провидцы. Мы потревожили некронтир, и пробуждающийся легион Агариметеи принесет войну.

— Мы? Ты хотел сказать, ты потревожил некронтир.

— Я…

Дикий лорд не нашел слов, поскольку знал, что Б’сайннад прав. Он уселся на скалу, взял горсть камушков и принялся кидать их в сгущающийся сумрак. На него упала тень друга, и, подняв голову, Нуаду увидел, что Б’сайннад встал над ним. Он уже собирался сказать что-то, снова извиниться, когда заметил, что спутник смотрит не на него.

— Послушай, я знаю, что втянул тебя в неприятности…

Б’сайннад поднял руку, заставив его умолкнуть, а вторую поднес к лицу, прикрывая глаза от меркнущего купольного солнца. Нуаду проследил за его взглядом и заметил кружащуюся над долиной стаю крупных птиц. Не просто кружащуюся, а быстро уносящуюся куда-то вниз.

— Пещера? — предположил дикий лорд. — Вот что мы ищем. Оракулы обитают в кристальной пещере.

— Думаешь, птицы — их глаза над землей?

— Это древние провидцы, слившиеся с остатками разбитой бесконечной цепи. Уверен, они узнали о нас задолго до того, как нас заметили птицы, — сказал Нуаду, но по виду Б’сайннада понял, что такое объяснение его совсем не удовлетворило. — Ладно. Да. Птицы — их шпионы, и они вернулись сообщить о нас. Так лучше?

— Лучше, — с улыбкой сказал пилот. — Если мне суждено быть проклятым или зачарованным, то я предпочту атмосферную историю.

Как и опасался Нуаду, вскоре от купольного солнца осталось лишь блеклое свечение на краю расселины у него за спиной. Оглянувшись, дикий лорд понял, что сумерки наступали не так быстро, как он думал, просто ему так показалось из-за схождения в крутое ущелье. Это едва ли его успокоило, когда он увидел впереди зловещего вида пещеру.

Широкая и достаточно высокая, чтобы войти не ссутулившись, она была обрамлена кристальными выступами, сильно напоминающими сломанные зубы. На самом деле весь утес, в котором зияла пещера, мог сойти за искаженное от злобы лицо демона, если смотреть на падающие тени под верным углом. Б’сайннад, именно так и сделавший, теперь расхаживал вперед и назад, то и дело хихикая и нервно глотая воздух.

— Она действительно похожа на пещеру из детских сказок, — заметил пилот «Гадюки». — Все это кажется мне каким-то несерьезным, но стоит взглянуть на нее, и у меня возникает дурное предчувствие.

— Тогда будем вести себя осторожно, — отозвался Нуаду. — Это подземелье — одно из старейших на Сайм-Ханне, и скорее все легенды проистекают из этой пещеры, а не место напоминает их.

Б’сайннад, всем своим видом выражая озабоченность, торопливо подступил к нему.

— Лучше нам зайти, — заявил Нуаду, однако его сердце успело несколько раз стукнуть в груди, прежде чем он отважился сделать шаг.

Еще до того, как они успели пересечь смутную границу пещеры, Нуаду почувствовал прилив энергии душ. Он знал, что никаких привидений и проклятых мест не существует, но от ощущения присутствия в пещере потусторонней силы у него по коже побежали мурашки.