Дикий и Зверь - [8]

Пятнадцать минут прошли, и Дикий открыл глаза, потянулся, будто разминал тело после дремы, подался вперед.

— Гена! — крикнул он, стараясь пробиться голосом сквозь шум двигателя. — Водка осталась?

«Драповый» вздрогнул, посмотрел на очнувшегося «майора», пожелавшего вдруг махнуть стопоря, а его охрана даже глазом не повела.

— Есть немного, товарищ майор! — прокричал Гена в ответ.

Дикий улыбнулся «драповому», сделал приглашающий жест, но тот отрицательно махнул головой, отвернулся. И зря, поскольку вопрос про водку был тем сигналом, после которого все и должно было произойти. Оно и произошло. Ребром левой ладони Дикий рубанул «драповому» по кадыку, а костяшками правого кулака проломил тому височную кость. Такого человека, как «драповый» больше не было на белом свете, вместо него покойник падал кулем на пол вертолета. За ним попадали и охранники со свернутыми шеями. Шеи у них были толстые и сильные, но это им не помогло. Разобравшись с чужими шеями, парни дикого натянули маски и рванули к кабине вертолета. «Вертушка» летела на автопилоте и экипаж расслабленно сидел в креслах; кто-то дремал, кто-то листал газету. Летчики как-то и не удивились, когда увидели наставленные на них стволы — будто на них эти стволы каждый день наводили. Командир экипажа, широколицый мужчина лет пятидесяти, с седыми висками, только пожал плечами и по приказу Дикого изменил маршрут.

— Вы нам не нужны в качестве трупов, — сказал Дикий.

— А кому они нужны, — хмыкнул командир.

— Поэтому, если не будет сюрпризов, то вы нас отвезете и живыми домой отправитесь.

— Живыми — это хорошо, — согласился командир.

— Тогда действуйте!

Командир стал действовать, а Сергей занял место второго пилота, чтобы контролировать действия командира, да и остальных членов экипажа. Они обменялись несколькими профессиональными фразами, которых Дикий не понял, зато командир понял, что один из тех, кто захватил вертолет, прекрасно в «вертушках» разбирается, сам, возможно, летчик.

— Вы не беспокойтесь, — еще раз подтвердил свое обещание Дикий, — вы нас просто высадите и дадите разгрузиться. Про инцидент говорить не обязательно. Тогда получится, что одни бизнесмены накололи других. А вы просто извозчики.

— Нас вообще ничего не касается, — согласился командир.

«Интересно, — подумаю Дикий, — он такой всегда покладистый, или потому что на него несколько пистолетов наставлено?»

— Тут лету всего минут двадцать, — добавил Дикий.

В иллюминаторе черная ночь, и еще неизвестно, что ждет на земле. Дикий смотрел до боли в глазах и, наконец, увидел условные сигналы фальшфейеров. Пока все идет нормально! Это уже Ростовская область, дорога в глухой степи, на которую они должны сесть.

Еле дождавшись, когда вертолет заглушит двигатели. Дикий выпрыгнул на землю. К нему уже бежали парни Николая, а из темноты выползал КАМАЗ.

— Грузим! Быстро!

— Как прошло. Дикий?

— Еще не прошло. Постарайтесь погрузить быстро.

— Эй, парни! Темп, темп!

Сперва в КАМАЗ летят ящики, за ящиками — покойники. Дикий сказал парням, что экипаж обещали не убивать, и те, хохотнув, согласились.

— Пусть летят обратно! Хоть кто-то вспомнит добрым словом!

Дикий пошел от вертолета прочь, за ним потянулись Сергей, Геннадий и Валера. Они обошли КАМАЗ — за ним стояла машина военной автоинспекции, за военными пристроилась тачка ГАИ.

«Хорошее прикрытие, — подумал Дикий, — еще и документы небось есть. Это не Таджикистан. Здесь грабеж идет почти на государственном уровне».

Тут же и БМВ Дикого. Из него выпрыгивает Марат и бросается навстречу радостно, обнимает каждого, радуется им, живым. — Как все прошло? — Все тот же вопрос.

— Еще не прошло, — отвечает Дикий.

Они снимают военные шмотки и переодеваются в куртки и джинсы. Садятся в тачку, и Марат врубает с места так, что кажется, вскрикивают. Они выполнили свою часть работы, и теперь дело за ростовским Николаем.

Парни задремали на заднем сиденье — у них серьезный боевой опыт и они знают простую истину: когда есть время, то лучше расслабиться и отдыхать, чтобы быть в форме. Но Дикому не спалось. Он смотрел на дорогу. Фары выхватывали кочки и кусты по обочинам проселочной дороги. Скоро БМВ выехала на шоссе и понеслась сквозь ночь.

— Марат, может тебя подменить? Поспишь? — спросил Дикий.

— Порядок, Дик. Я пока вас ждал успел покемарить.

3

Этот путь в жизни Дикий не выбирал — жизнь сама его выбрала. И оставалось лишь принять происходящее, как данность. Все эти передвижения и покойники… Нет, он не считал себя суперменом, но радовался тому, что пока везет. А везло потому, что Дикий прошел хорошую школу выживания, хотя слово «хорошая» здесь может показаться неуместным. Однако, в это неспокойное время России конца столетия многие, с оружием или без, вели войну за себя и свои семьи. Дикому же пока удавалось оставаться живым. Живым и по-настоящему диким, как зверь или птица. Иногда он всматривался в зеркало, обнаруживая, как все более резкими становятся черты лица… Что ж — это было его лицо и его жизнь.

В Харькове Дикий собрал свою группу и объявил, чтобы готовились к новой акции. Отпустив людей, Дикий закрылся в дальней комнате их конторы или, как теперь больше любят говорить, офиса. Перед ним на столе лежали карты и схемы — Дикий изучал их сантиметр за сантиметром, пил, обжигаясь, чай из дымящейся кружки, думал. Для акции следовало достать несколько армейских машин, военную форму и вертолет. С «вертушкой» обещал договориться Алексей. У него есть знакомые на одном военно-транспортном аэродроме — вояки уже несколько раз брали деньги в обмен на технику и теперь они повязаны этими деньгами, не откажутся. В любой операции главное отход. Следовало просчитать все возможные и невозможные препятствия. Дикий и просчитывал их, закрывшись в комнате, до глубокой ночи. Место будущего действия находилось между Путивлем и Шалыгино, недалеко от российской границы. Название населенного пункта, городка Путивль отозвалось в памяти какими-то воспоминаниями, как-то он связывался с древней русской историей, кажется в «Слове о полку Игореве» городок упоминался, кто-то там плакал на стене, какая-то женщина, или на другой стене стояла она, но плакала — это точно, провожала в бой… Среди них не было Игоря, усмехнулся Дикий, но тысяча лет прошла, а бой, война все не прекращаются. Там кочевники бились с русским князем, делили сферы влияния, да и русские князья между собой договориться не могли. Древнерусская братва убивала других, погибали сами… За тысячу лет не изменилось ничего. Только совести стало меньше. Раньше хоть князь объявлял заранее врагу: «Иду на вы!» — теперь же бомбу исподтишка норовят. Такая сволочная жизнь, одним словом…