Дикий глаз - [70]

– Шестой, говорит центральная, – рычал мужской голос. – Обшарь весь зал и найди съемочную технику, она не могла исчезнуть. Проверь несколько раз. – Уже проверял, – ответил шестой. – Первый убит. Труп мальчишки не нашел, техника исчезла.

Данила взял микрофон и переключил кнопку с приема на связь.

– Центральная, я третий. Рано еще меня хороните. Техника у меня.

– Молодец! Все материалы в офис. Срочно!

– В переулке пробка. Я не пробьюсь.

– Для тебя дорогу расчистят, сейчас дам распоряжение. При как танк, сшибай все, что мешает. Вперед! Данила подключил видеокамеры к компьютеру, отмотал пленку на начало и стал делать копии с кассет, отснятых им и Андреем.

Милиция действительно пропускала его, разгоняя машины, стоящие на пути. Оцепление держали омоновцы в полукилометре от ресторана, они едва удерживали натиск репортеров, слетевшихся, как падальщики. Кучка папарацци окружили какого-то полковника милиции, тот долбил телеграфным языком сам не зная что.

За оцеплением дорога стала свободной, но еще долго был слышен гул сирен.

В офисе Данилу встретили как героя. Анфисы среди команды не было.

– Кому пришла в голову идея поставить Андрея на сцену? – резко спросил Данила у Сергея.

Начальник пожал плечами:

– Мы ему не указ. Он был отличным музыкантом и сам втесался в оркестр. Кому-то заплатил. Я не знаю подробностей, но нам он сказал, что выбрал самую безопасную точку, а главное, что можно будет присутствовать на свадьбе официально с начала торжеств. Лучше его никто никогда не находил лазеек.

– Ладно, я пошел спать.

Данила положил на стол пленки и камеру Андрея и ушел.

На него смотрели с удивлением и уважением. Он того стоил.

2

Дверь открыла Анфиса. Увидев окровавленного Данилу, испуганно воскликнула:

– Ты ранен?

– Я убит. Но на теле нет ни одной царапины.

Девушка бросилась ему на шею. Так они простояли несколько минут.

– Может быть в квартиру зайдем? – спросил гость.

– Ой, прости! Конечно, входи. Раздевайся. Я налью ванную, тебе надо отмыться.

– Отмыться не получится, а расслабиться не помешает. И хорошо бы чего-нибудь выпить.

– Все что угодно.

– Горячая ванна и холодная водка – то, что мне надо.

Он почему-то забыл о том, что Анфиса женщина, и начал раздеваться при ней.

Через пять минут он лежал в покрытой пеной ванне со стаканом водки со льдом в руках. Анфиса сидела на краю ванны и разглядывала его, будто распакованный дорогой подарок к Рождеству.

– Почему ты дома? – спросил он безучастно.

– Уволилась. Нервы сдали.

– Перестрелка в ресторане – дело рук Сергея?

– Нет, конечно. Такие операции разрабатывают в спецслужбах. Но у Сергея есть свои информаторы. Он тоже вносит свой вклад, а потому ему не мешают. Там все так переплетено, что черт голову сломит. – Андрей погиб, я выжил дуриком. Рулетка. Новичкам всегда везет. Во всяком случае, меня живым никто увидеть не рассчитывал.

– Он каждый день проживал как последний. Всегда лез в пекло. За время войны в Чечне не получил ни одной царапины, уверял, что пули боятся его. Это же не первый случай, когда он снимал разборки. Работа для него превратилась в манию, болезнь. Он уже не мог без этого жить. Сумасшедший. Мне кажется, он искал смерти.

– Чтобы найти ее, достаточно было уйти. Он слишком много знал, и Сергей не оставил бы его гуляющим на свободе.

– Сергей не решает этих вопросов. Гена Осипов отвечает за безопасность и командует ликвидаторами. Этот подонок очень опасен. Андрюша все понимал. Думаю, ты прав, таких свидетелей живыми оставлять опасно.

– Но ты ведь тоже много знаешь?

– Сережа меня не даст в обиду, хотя между нами все кончено. Нас никакие чувства не связывали. Он безумно любит свою жену, а я играла роль подстилки для справления мужской потребности. У нас была с ним договоренность. Как только я встречу человека, которого полюблю, наши отношения кончатся. Он принял мои условия и обязан сдержать слово.

– Значит, ты влюбилась?

Анфиса помолчала.

– Я принесу твои вещи, надо их постирать. У тебя даже сумка испачкана кровью.

Девушка вышла из ванной. Данила допил водку и уронил стакан в воду. После пережитого стресса он быстро погрузился в сон. Сколько он спал, непонятно, но проснулся от холода. Вода в ванне остыла, а Анфиса, наверное, пожалела его будить, решил он. Его вещи валялись на полу, возле двери. От вида запекшейся крови его передернуло.

Он растерся полотенцем и надел махровый халат хозяйки, благо он был длинным и просторным.

Выйдя из ванной, он обратил внимание на огромные напольные часы. Шел шестой час, за окном начинало светать. Надо было уйти пораньше, пока окончательно не рассвело, чтобы прохожие и соседи не заметили его окровавленную одежду.

Данила вернулся в ванную и оделся. Покрытое коркой тряпье вызвало отвращение, но теперь это перестало иметь значение. Он причислил себя к соучастникам бойни, а у убийц руки всегда по локоть в крови.

Выйдя из ванной, Данила увидел, что дверь в спальню распахнута настежь, Анфиса лежала на полу. Несколько секунд он стоял в замешательстве, потом зашел в комнату. У девушки было перерезано горло очень острым предметом, ножом или опасной бритвой. Глаза открыты, и ни малейшего испуга на побелевшем лице. Пол был залит кровью.