– За мной! – крикнул Заяц, уворачиваясь от растопыренных кровожадных рук.
Неожиданно Заяц ныряет в кусты оврага, за Зайцем ныряет Юрик, за Юриком Архип Пантелеевич, за Архипом Пантелеевичем тетка. И они бегут по дну оврага. И тут Юрик догадывается, куда они бегут. Они бегут к бомбе. Конечно, куда же они могут еще бежать? Только к бомбе. В любом другом месте их настигнут тетка вместе с Архипом Пантелеевичем, и будет трепка. Возле бомбы трепки не будет, возле бомбы ни один человек не посмеет устроить трепку.
По дну оврага бежать трудно и противно. Ноги разъезжаются, мокрые ветки хлещут по рукам и лицу. В довершение всего дождь стал крупнее, не сильнее, не чаще, а просто его капли увеличились в объеме. Лучше бы он шел гуще, но мельче.
И вот показалась бомба. Она вся была окутана паром. Заяц нырнул в это облако.
Архип Пантелеевич остановился, увидев бомбу. Потом ноги непроизвольно отнесли его на несколько шагов назад.
– Юр! Сюда! – кричал Заяц. – Знаешь, как здесь тепло! Здесь тепло и сухо! А какая она горячая! Сила! Иди сюда.
– Назад! – закричал Архип Пантелеевич. – Сейчас же иди сюда, стервец!
Юрик Оленьев остановился. Сердце его бешено колотилось.
Архип Пантелеевич налетел сзади, схватил племянника в охапку и потащил за груду битого кирпича, сваленную на дне оврага. Самому ему было удирать стыдно, поэтому он сделал вид, что спасает Юрика.
– Вернись! – кричал Архип Пантелеевич. – Я не буду вас бить! Я прощаю!
– Правда, Заяц, иди сюда! Ну ее, смотри, как раздымилась! – присоединился Юрик.
– Сейчас. Я с ней попрощаюсь только. Сегодня она взорвется. Видишь, как злобится! Ишь стерва! Из себя прямо выходит. Как она нас, вражина, ненавидит! На войне не удалось убивать, так она сейчас… Сегодня ей конец… И здесь станет очень чисто и сухо! А мы поедем к диким зверям!..
И тут стало очень светло. Так светло, как никогда еще не было в жизни…
