Дикие сердцем - [16]
— Ну что за глупости, малыш. Я всегда рада тебя видеть, что бы ты ни думал.
— Я знаю, ягодка моя. Нет, не то чтобы ты была как в воду опушенная, ты была расстроена. Расстроена из-за того, что я рядом с тобой. И волосы у тебя были короткие и с челкой. По дому бегали дети, маленькие дети, и я понял, что ты замужем и твой муж может вернуться в любую минуту. Говорю тебе, Лула, я был весь мокрый. И этот черный пот, что лился с меня, я знаю, и я ушел. А потом я проснулся, весь в поту, а через пару минут вошла ты.
Лула прижалась головой к груди Сейлора и обняла его.
— Иногда сны ничего не значат. Мне так кажется, по крайней мере. Эта чепуха пришла тебе в голову, и ты ничего не мог поделать. Сны просто приходят, и никто толком не знает почему. Мне однажды приснился сон, что меня похитил какой-то человек и запер в башне. Там было только одно крохотное окно, и снаружи кругом не было ничего, кроме воды. Когда я рассказала об этом маме, она сказала, что я просто вспомнила историю, которую слышала в детстве.
— Да я не переживаю из-за этого, дорогая, — сказал Сейлор, — просто вдруг почувствовал себя как-то странно.
Лула подняла голову и поцеловала Сейлора под левое ухо.
— Сны не более странная штука, чем реальная жизнь. Иногда даже значительно менее странная.
Папа-поляк
Джонни Фэррагут сидел на скамейке в Джексон-сквер, наблюдая, как парочка туристов фотографирует друг друга. Они говорили на незнакомом Джонни языке. Может, это был хорватский, хотя он не знал, как звучит хорватский. Мужчина и женщина были низенькие и крепенькие, наверное, им было за тридцать, хотя выглядели они старше. Одежда на них сидела мешковато, явно не на заказ сшита. После нескольких снимков в разных позах, сопровождавшихся бурными обсуждениями и драматической жестикуляцией, пара покинула парк.
Пока они вперевалку удалялись, препираясь на своем рычащем языке, Джонни вспомнил человека, жившего на одной с ним улице, когда он был ребенком. Этот человек, чье имя Джонни не помнил, был поляком, у него было два сына, круглолицые, с соломенными волосами, немного помладше Джонни. Матери у них не было, только замечательная старушка бабушка, говорившая исключительно по-польски. Они с Джонни всегда кивали и улыбались друг другу, если встречались на улице. Отец тоже был круглолицым и толстым, он был лыс и носил маленькие очки в металлической оправе. Лица его детей постоянно были чумазыми, и казалось, что они все время что-то жуют — яблоки, пироги, конфеты.
Папа-поляк строил у себя во дворе лодку. Каждый вечер Джонни слышал, как он заколачивает гвозди в каркас. Многие соседи жаловались на шум, но строительство продолжалось без передышки все те полтора года, пока польское семейство там жило. Поздно вечером в своей комнате Джонни слышал звуки молотка и пилы. Насколько Джонни понял, это была парусная шлюпка. Примерно в это же время, если память не изменяла Джонни, он начал читать книги из библиотеки, такие как «Кон-Тики»[16] и «Плавания Клиппера»,[17] а чуть позже он открыл для себя романы Джозефа Конрада,[18] поляка, чье настоящее имя было Джозеф Теодор Конрад Налеч Корженевский, и Германа Мелвилла.
Польский кораблестроитель пробудил у Джонни интерес к морю. Мальчик удивлялся, где же будет плавать этот человек, когда достроит лодку. Джонни спросил у его сыновей, но они этого не знали. Они только пожали плечами, втянули толстые щеки и смачно сморкнулись на землю. Носы их были, как всегда, грязны. Мать Джонни вечно ворчала, — мол, опять ты за свое, стоит только молотку застучать, поэтому с ней он никогда это не обсуждал.
Как-то утром ранней осенью он шел мимо дома поляков и остановился посмотреть на лодку. Она стояла во дворе на грубо сколоченных козлах, в ней было футов тридцать в длину. Поляк вымерял борта. Он кивнул Джонни, не прекращая работу. Его лысая голова вспотела, он напевал себе под нос что-то быстрое, звучащее по-иностранному.
— А где вы собираетесь плавать? — спросил его Джонни. Поляк остановился на мгновенье и тупо посмотрел на мальчика, точно не понял вопроса. Джонни хотел было его переспросить, но потом подумал, может, поляк не силен в английском, поэтому решил подождать. В конце концов тот пожал плечами, что-то невнятно буркнул, поправил свои очочки на переносице толстого носа и продолжил работу. Джонни постоял еще пару минут и побрел прочь.
Следующей весной поляки уехали из города. Лодку водрузили на открытый грузовик, привязав толстой веревкой. Поляк с двумя сыновьями и их бабушкой ехал позади грузовика. Джонни не мог припомнить, кто вел грузовик, зато он помнил, как он вошел в дом и сказал матери, что поляки со своей лодкой уехали, а мать ответила: «Ну слава Богу, никто больше не будет день-деньской долбить, как дятел».
Дитя дороги
Выехав из Батон-Руж, Сейлор сказал Луле:
— Любимая, придержи штанишки. Мы в стране Джимми Сваггарта.
Лула хихикнула:
— Очередной скряга-проповедник? Хочет получить все даром, не напрягаясь, если я правильно понимаю?
— В «Пи Ди» я слышал о парне по имени Цилиндр Робишо, жившем где-то здесь. На самом деле его Кларенс звали, кажется, но он был родом из городишка под названием Цилиндр, к северу отсюда, поэтому к нему и прилипло такое погоняло.
В романе «Супершпион, числящийся в мертвых» знаменитого американского писателя Росса Томаса действуют профессиональный агент Падильо и «любитель» Маккоркл. В своей деятельности они сталкиваются и с предательством одних, и с мужественным поведением других, и с безжалостностью и сребролюбием третьих. Действуя в условиях бескомпромисного противостояния разных спецслужб, они оказываются в гуще жестоких схваток и интриг, участвуя в погонях, похищениях, убийствах... Второй роман «Самые искусные воры» посвящен событием, связанным с похищением древнего африканского щита — символа власти, сравнимого с английской короной... Содержание: Супершпион, числящийся в мертвых (роман, перевод В.
Знаменитый роман Рэймонда Чандлера, чьи книги о частном сыщике Филипе Марлоу не только заложили основы жанра «крутого» детектива, но и стали современной классикой в самом широком смысле. На сюжеты Чандлера сняты несколько эталонных фильмов-нуар, и для многих образ Марлоу прочно ассоциируется с личностью Хамфри Богарта, несколько раз снимавшегося в этой роли. Но Богарт не был первым: еще до его «Долгого сна» были сделаны две экранизации романа «Прощай, любимая» – с Джорджем Сандерсом в 1942 году и с Диком Пауэллом в 1944-м; третья экранизация появилась уже в 1975 году, и в этом фильме Филипа Марлоу сыграл Роберт Митчем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В современной литературе, особенно в детективном жанре, не так много авторов, которые так пишут. Здесь есть все, что должно быть в детективе: и похищения, и убийства, и крупные финансовые преступления, и внедрение агентов, и «оборотни в погонах», и международный терроризм. Кульминационные действия романа развиваются в катакомбах, которые сохранились под городом с времен Отечественной войны. События развиваются стремительно, с неожиданными поворотами. И уже все пропавшие девушки нашлись, и уже понятно, что они должны остаться в живых.
Героиня романа «Золушка» молода и красива, но… Она дешевая проститутка, и ее единственный шанс — наркобарон из Колумбии. Не понимая, насколько это опасно, она хочет вынести из его дома мешки с кокаином. Но многие участники этого запутанного дела расстанутся с надеждами и даже жизнью еще до последнего удара часов. Потери ожидают и Мэтью Хоупа, блестящего героя книг всемирно известного Эда Макбейна.
Детективу из полиции Нового Орлеана Дейву Робишо хорошо знакомы и опасные бары Французского квартала, и предательские болота Луизианы, по которым проходят тайные тропы наркоторговцев. Когда Робишо находит в заливе тело проститутки, он, сам того не подозревая, попадает в смертельную ловушку. Он становится мишенью для мафии и коррумпированных полицейских. Охота объявлена, и ветеран вьетнамской войны Робишо должен успеть раскрыть запутанное преступление, пока яростные грозовые дожди южного лета не смоют кровь с городских улиц.
Алекс Пени просыпается в убогом номере дешевой нью-йоркской гостиницы рядом с окровавленным трупом проститутки. Страдающий амнезией алкоголик, Пени не помнит, что произошло, за исключением того, что накануне вечером он привел погибшую девушку к себе в номер. Он уверен, что невиновен в убийстве, однако ситуация серьезно осложняется тем, что Пени уже был осужден за аналогичное преступление и лишь недавно освободился из тюрьмы.
15 января 1947 года на окраине Лос-Анджелеса найден изуродованный труп молодой женщины. Расследование жестокого убийства Черной Орхидеи, как называют жертву в газетах, поручено двум опытным полицейским — друзьям и соперникам, влюбленным в одну и ту же женщину. Вскоре оба становятся одержимы новым делом: разгадка жизни и смерти Элизабет Шорт становится для них навязчивой идеей. В поисках ответов они должны пройти все круги ада, погрузиться на самое дно послевоенного Голливуда и раскрыть темные бездны человеческой души — в том числе и собственной.
Дело, за которое берутся Патрик Кензи и Анджела Дженнаро — частные детективы из Бостона, — не из легких. Психиатр Дайандра Уоррен и ее сын-студент таинственным образом навлекли на себя гнев киллера ирландской мафии и нуждаются в защите. Расследование, предпринятое сыщиками, совпадает со вспышкой в городе кровавых убийств, совершаемых с особой жестокостью. Почерк преступника указывает на одного человека — серийного убийцу, уже 20 лет отбывающего пожизненное заключение. Возможно ли, что на свободе у него остались помощники? Незадолго до смерти все жертвы получают по почте свои фотографии.