Дикие ночи - [60]

Я плачу по счету, и мы расстаемся.

У Заставы Баньоле я съезжаю с кольцевой автодороги. Я не хочу спать и решаю присоединиться к Джамелю. Еду к заводу, где проходит зулусское таинство, и решаю выехать на улицу Давид д’Анжер, но она перегорожена полицейскими машинами. В разные стороны разбегаются люди, тревожно мигают фонари «скорых». Я разворачиваюсь и еду домой.

На углу авеню Гамбетты и улицы Пельпор сворачиваю направо и сталкиваюсь с группой мотоциклистов на «харлеях». Я почти уверен, что узнал Пьера Атона с дружками.

Ставлю машину на подземную стоянку, вхожу в лифт и выхожу на третьем этаже. Зажигаю свет, достаю ключи и в этот момент замечаю, что входная дверь приоткрыта. Холодный пот выступает на спине, в голове мелькает судорожная мысль: мне нужно оружие. Я сжимаю в кулаке связку ключей, толкаю дверь и медленно вхожу в квартиру.

Квартира совершенно разгромлена: мебель перевернута, шкафы опустошены, книги разорваны, диваны вспороты, музыкальные инструменты выпотрошены… Моя дорогая видеокамера опущена в унитаз и покрыта дерьмом, на белой стене гостиной три красных слова: ПЕДИК, АРАБ, СПИД. Я закрываю за собой дверь.

В ванной нахожу Джамеля, он скорчился на полу, одежда разорвана, трусы спущены, по ногам течет кровь. Я трогаю его за плечо, но он отводит мою руку, я пытаюсь поднять его, но он старается не встречаться со мной взглядом. Джамель с трудом объясняет:

— Они ищут Сэми. — Я пытаюсь выяснить, что же произошло на улице Давид д’Анжер, но Джамель упрямо молчит.

Он одевается, снимает с ремня пряжку, на которой написано «ДЖЭМ», кидает ее на пол в моей комнате и, шатаясь, бредет к двери. В тот момент, когда он берется за ручку, в дверь стучат, и чей-то голос кричит: «Полиция!» Джамель застывает на месте и начинает тихо отступать в коридор. Я открываю: на пороге трое, у двоих оружие в руках, у третьего — клочок бумаги и красный рюкзак. На листке записаны мое имя и адрес — я сам записал это для Джамеля и еще боялся, что он потеряет адрес в Гавре.

— Это ваше имя?

— Да.

— Кто это написал?

— Я.

Он показывает мне рюкзак и спрашивает:

— А это?

— Я потерял его вчера.

Вооруженные полицейские ставят меня лицом к стене, тот, что помоложе, прижимает дуло пистолета к моему виску.

— Только не надо вешать нам лапшу на уши! — Третий в этот момент обыскивает квартиру, входит в гостиную. Я слышу его удивленный возглас:

— Черт, да тут просто ураган прошел!

— Я поссорился с подружкой. — Револьвер у моего виска вздрагивает.

— Где хозяин этого рюкзака? — Я жду, что меня вот-вот ударят, но в этот момент в коридоре появляется Джамель. Он говорит:

— Спокойно, я здесь.

Один из инспекторов ощупывает Джамеля, потом требует:

— Документы!

Джамель достает из кармана джинсов паспорт.

— Абдель Кадер Дуади, алжирец, без определенных занятий, сопротивления не оказываю!

— Ты, судя по всему, порядок знаешь?!

Я спрашиваю:

— Что он сделал? Вы не можете его забрать вот так!

— По-твоему, нам нужно твое разрешение? — Инспектор машет рукой в сторону разгромленной гостиной. — Подумай о своих проблемах, у тебя есть чем заняться! — И они выходят. Хлопает входная дверь, я подхожу к окну и вижу, как они ведут Джамеля: руки в наручниках за спиной, по бокам два инспектора. Он оборачивается, поднимает голову, видит в окне меня и улыбается, потом быстро садится в черно-белую машину. Шум мотора, включенная сирена, мигалка, затылок Джамеля… Наконец-то рассвело.

В утренних газетах никаких сообщений нет. Я звоню Сэми и предупреждаю, что его ищет Пьер Атон. Он отвечает:

— Они не знают нового адреса Марианны и вообще ничего о ней не знают.

На следующий день в газетах появляется описание кончившейся кровавой потасовкой зулусской тусовки. Как и предполагал Джамель, в ход пошли ножи, железные прутья, бейсбольные биты, с обеих сторон было много раненых. Некий Б.Бой устроил поединок с главарем противоположной банды Паником. И победил его с помощью бейсбольной биты. Паник остался лежать со сломанным хребтом, парализованными ногами и без всяких надежд на выздоровление. Никто не знает, кто бил Паника: ни в той ни в другой группировке не принято «сдавать» своих. Но все журналисты услышали коротенькую фразу, которая войдет в легенду: «Только Джэм мог это сделать!»

Я подбираю в комнате ремень Джамеля, кладу его в целлофановый пакет и спускаюсь к машине.

Ночь. Я доезжаю до моста Берси, иду вдоль парапета, потом останавливаюсь и смотрю вниз, на левый берег, на силуэты людей, направляющихся в запретные подземелья секса. Достаю ремень из мешка и бросаю его в реку. Он летит вниз, касается воды, и медная пряжка, блеснув в свете уличного фонаря, посылает мне прощальный привет. Вода принимает в свою глубину ремень Джамеля с четырьмя буквами: ДЖЭМ.

Я звоню приятелю-судье, и он объясняет мне, как выяснить, где содержат Джамеля.

Я узнаю, что префект принял решение о немедленной высылке Джамеля. Его держат в «отстойнике» недалеко от аэропорта Орли.

Идет дождь. Я пробираюсь в потоке машин на кольцевом бульваре и автостраде и наконец доезжаю до лагеря Джамеля, но его там уже нет. Я сажусь в машину и мчусь к аэропорту, вбегаю в зал, смотрю на табло и вижу, что самолет на Алжир улетел десять минут назад. И Джамель летит этим самолетом, возвращается в свою страну. Мне кажется, что он даже не говорит по-арабски.