Дикие мальчики - [49]
Проснулись мы на закате. Мы были покрыты сухой коростой из говна, соды и зеленой слизи, словно умащенные для какой-то церемонии или жертвоприношения. На кухне мы нашли мыло и смыли коросту, чувствуя себя линяющими змеями. Мы пообедали луковым супом, холодным крабовым мясом и персиками в коньяке. Мальчик отказался спать в доме, сказав лишь, что это «очень плохое место». Поэтому мы притащили матрас в гараж и спали там с карабинами наготове, положив под руку тупорылые револьверы. Если надеешься успеть добраться до пушки, никогда не держи ее под подушкой. Держи ее под рукой у паха, тогда сможешь стрелять прямо сквозь одеяло.
На рассвете мы отправились в путь через разоренные предместья, не подававшие признаков жизни, день выдался безветренный, сам воздух казался мертвым. Время от времени мальчишка останавливался и принюхивался по-собачьи.
– Сюда, ми-и-истер.
Мы свернули на длинную улицу, заваленную пальмовыми листьями. Внезапно в воздух поднялись тысячи дроздов, сотни их поселились в разоренных садах и на крышах пустых домов, плескались в птичьих купальнях с дождевой водой. Мимо нас промчался мальчишка на красном велосипеде. Он сделал широкий разворот и остановился на тротуаре рядом с нами. Одет он был лишь в красные плавки, ремень и мягкие черные ботинки, тело у него было цвета терракотовой глины, юношески чистая кожа туго обтягивала скулы, глубоко посаженные глаза казались чернее ночи, и черные волосы прилегали к голове как шлем. На ремне у него висел восемнадцатидюймовый охотничий нож с кастетом на рукояти. Он не произнес ни слова приветствия. Он застыл, спустив одну ногу на тротуар и глядя на Фишку. Его оттопыренные уши слегка подрагивали, а глаза блестели. Он облизнул губы и произнес одно слово на неизвестном мне языке. Фишка буднично кивнул и повернулся ко мне.
– Он сильно завестись. Ехал три дня. Сейчас трахаться, говорить потом.
Красный мальчик прислонил велосипед к тротуару. Снял ремень и нож и положил на скамейку. Сел на скамейку и стянул плавки, не снимая ботинок. Вывалился его член, твердый и выделяющий смазку. Мальчишка встал. Под худыми красными ребрами равномерно билось его сердце. Фишка сорвал плавки, у него тоже встал. Он перешагнул через плавки и бросил парню баночку с вазелином, которую достал из своего ящика для чистки обуви. Мальчишка поймал ее и смазал вазелином член, пульсирующий в такт с ударами сердца. Фишка шагнул к нему, а мальчишка схватил его за ляжки и развернул. Фишка раздвинул руками ягодицы, наклоняясь вперед, и красный пенис толчками вошел в него. Тело мальчишки, обеими руками державшего Фишку за ляжки, ходило ходуном. Его уши вибрировали, губы раздвинулись, открывая длинные желтые зубы, гладкие и твердые, как старая слоновая кость. Его глубоко посаженные черные глаза загорелись красным огнем, а волосы на голове встали дыбом. Тело Фишки выгнулось, извергая струи жемчужных капель в спертый солнечный свет. Несколько секунд оба содрогались, потом мальчишка оттолкнул Фишку, словно сбросил одежду. Они пошли через лужайку к бассейну, обмылись, вернулись и надели плавки.
– Это Джимми Проныра. Он курьер спецдоставки.
Они обменялись несколькими фразами на языке, представлявшем собой транслитерацию пиктографического языка, известного всем диким мальчикам в этих краях.
– Он говорит, впереди барьер времени. Очень плохо.
Из корзинки, закрепленной на руле велосипеда, Проныра достал плоскую коробочку и протянул ее Фишке.
– Он дает нам киногранаты.
Открыв коробочку, Фишка показал мне шесть маленьких черных цилиндров. Проныра оседлал свой велосипед, покатил по улице и исчез в сполохах цветущего гибискуса. Мы двинулись дальше на север через предместья. Дома становились все меньше и неказистее. Угроза и зло туманом нависли над пустыми улицами, в воздухе появился холодок. Мы завернули за угол, и от резкого ветра Фишка покрылся гусиной кожей. Он беспокойно принюхался.
– Мы подходим к плохому месту, Джонни. Нужна одежда.
– Давай поищем, вдруг здесь найдется что-нибудь.
За пустырем стоял просторный дом, какие строили на ранчо, этот явно возвели до того, как предместье пришло в упадок. Через дыру в изгороди мы пробрались во двор, миновали развороченную площадку для барбекю. Боковая дверь была открыта. Мы очутились в помещении, служившем кабинетом. В ящике письменного стола Фишка нашел тупорылый револьвер тридцать восьмого калибра и коробку с патронами.
– Ух ты! – заорал он и сунул находку в ящик для чистки обуви.
Мы пронеслись по дому словно смерч: Фишка вытаскивал из шкафов костюмы и спортивные пиджаки, прикладывал их к себе перед зеркалом, открывал выдвижные ящики, хватал, что нравилось, а остальное вываливал на пол. Его глаза сияли, а возбуждение росло, пока мы бегали из комнаты в комнату, бросая одежду, которая могла бы нам подойти, на кровати, стулья и диваны. Я ощутил в паху напряжение, как перед поллюцией, будто во сне собираю вещи, и до отплытия всего несколько минут, и ящиков с одеждой, которую надо упаковать, все больше и больше, а пароход уже гудит в гавани. Когда мы переступили порог маленькой гостиной, я погладил белые гладкие ягодицы Фишки, который шел впереди, и он обернулся ко мне, скребя у себя в паху.
Одна из величайших книг нонконформистской культуры за всю историю ее существования.Одна из самых значительных книг XX века, изменившая лицо современной прозы.«Голый завтрак» — первый роман Уильяма Берроуза, сразу же поставивший автора в ряд живых классиков англоязычной литературы.Странная, жестокая и причудливая книга, сочетающая в себе мотивы натурализма, визионерства, сюрреализма, фантастики и психоделики.«Порвалась дней связующая нить»... и неортодоксальные способы, которыми Уильям Берроуз предлагает соединить ее, даже сейчас могут вызвать шок у среднего человека и вдохновение – у искушенного читателя.
«Джанки» – первая послевоенная литературная бомба, с успехом рванувшая под зданием официальной культуры «эпохи непримиримой борьбы с наркотиками». Этот один из самых оригинальных нарко-репортажей из-за понятности текста до сих пор остаётся самым читаемым произведением Берроуза.После «Исповеди опиомана», биографической книги одного из крупнейших английских поэтов XIX века Томаса Де Куинси, «Джанки» стал вторым важнейшим художественно-публицистическим «Отчётом о проделанной работе». Поэтичный стиль Де Куинси, характерный для своего времени, сменила грубая конкретика века двадцатого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заговорщики хотят уничтожить Соединенные Штаты с помощью нервно-паралитического газа. Идеальный слуга предстает коварным оборотнем. Лимонный мальчишка преследует плохих музыкантов. Электрические пациенты поднимают восстание в лечебнице. Полковник объясняет правила науки "Делай просто"."Дезинсектор" — вторая книга лондонской трилогии Уильяма Берроуза, развивающая темы романа "Дикие мальчики".Берроуз разорвал связь между языком и властью. Особенно политической властью. В таких книгах, как `Дезинсектор!`, Уильям бичует не только свиней, как называли в 1968 году полицейских, не только крайне правых, но, что гораздо важнее, власть как таковую.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Некогда кошек считали земным воплощением демонов. Суеверие? А может, И НЕТ!Некогда кошек жгли па кострах инквизиции. Ни за что ни про что? А может, И ЗА ЧТО-ТО?...Перед вами — коллекция ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНЫХ рассказов в жанре «ужасов». Рассказов, герои которых — КОШКИ.Это — Стивен Кинг. И профессионального киллера нанимают, чтобы убить — КОШКУ. Почему?..Это — Кейт Коджа. И «вторым я» ищущей смерти нью-йоркской шлюхи становится — КОШКА. Кто-то погибнет первым. Кто?..Это — Джойс Кэрол Оутс. И девочке, медленно сатанеющей от ненависти к младшему братишке, является странная КОШКА.Зачем?Перед вами — лучшие из лучших «кошачьих ужастиков».
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».
Мы с ребятами тут покумекали и решили: будь что будет! Хватит уже гнуть спину на всяких-разных мошенников – политиканов, продажных судей и журналюг без малейшего признака совести. Хорошо, что нашлась добрая душа и просветила нас насчет всего этого человеческого хлама. «Книга Ссудного дня» – слышали о такой? Ничего, скоро услышите. Вперед, завалим свиней! Белым людям – белую Америку! Чернокожим – черную! Ну, и всяким квирам что-нибудь да обломится…
Книга-сенсация. Книга-скандал. В 1966 году она произвела эффект разорвавшейся бомбы, да и в наши дни считается единственным достоверным исследованием быта и нравов странного племени «современных варваров» из байкерских группировок. Хантеру Томпсону удалось совершить невозможное: этот основатель «гонзо-журналистики» стал своим в самой прославленной «семье» байкеров – «великих и ужасных» Ангелов Ада. Два года он кочевал вместе с группировкой по просторам Америки, был свидетелем подвигов и преступлений Ангелов Ада, их попоек, дружбы и потрясающего взаимного доверия, порождающего абсолютную круговую поруку, и результатом стала эта немыслимая книга, которую один из критиков совершенно верно назвал «жестокой рок-н-ролльной сказкой», а сами Ангелы Ада – «единственной правдой, которая когда-либо была о них написана».
Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики грез». Как же это получилось, что незаметная, стеснительная девочка с прыщами, подростковыми комплексами и лишним весом сделалась всенародной любимицей и объектом культа, и зашло это сумасшествие настолько далеко, что теперь моим именем называется рукотворный остров – прибежище тысяч адептов новой религии, стремящихся любой ценой попасть в рай?Конечно, это происки нечистого – обманщика, шарлатана и мастака манипуляций!Но зря, как говорится, связался черт с младенцем…
Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение.