Дикие лебеди - [18]

Характером бабушка была сильнее своей матери, а пережитые за десять лет несчастья лишь закалили его. Ее побаивался даже собственный отец. Она сказала себе, что больше никогда не покорится ему и будет бороться за себя и за мать. В ее присутствии наложницам приходилось вести себя осторожнее и даже порой услужливо улыбаться.

В такой атмосфере жила моя мама с двух до четырех лет — в годы, когда формируется человеческая личность. Даже материнская любовь не могла полностью оградить ее от напряжения, царившего в доме.

Бабушка была теперь красивой молодой женщиной чуть старше двадцати. Она обладала многими достоинствами, и несколько человек сватались к ней. Но так как она побывала в наложницах, жениться по — настоящему готовы были только бедняки, которые никак не устраивали господина Яна.

Бабушка вдоволь насмотрелась на мир наложниц, полный злобы и мелочной мстительности, где существовал только выбор между тем, чтобы стать жертвой или сделать своими жертвами других. Единственное, чего она желала, — спокойно растить дочь.

Отец надоедал ей требованиями выйти замуж, иногда намекая, иногда прямо заявляя, что она должна слезть с его шеи. Но идти ей было некуда. Негде было жить, негде работать. Через какое — то время от постоянного перенапряжения у бабушки случился нервный срыв. Позвали врача. Пришел доктор Ся, в чьем доме три года назад после побега из особняка генерала Сюэ прятали мою мать. В соответствии с господствовавшим тогда строгим разделением полов, доктор Ся никогда не видел мою бабушку, хотя она была подругой его невестки. Войдя в комнату, он был так потрясен бабушкиной красотой, что в смущении вышел обратно и пробормотал служанке, что плохо себя чувствует. Постепенно к нему вернулось самообладание, он вернулся и обстоятельно поговорил с ней. Это был первый мужчина, с которым бабушка смогла поделиться мыслями и чувствами, и она поведала ему все свои горести и надежды — правда, сдержанно, как и подобает женщине, говорящей с посторонним. Доктор отнесся к ней сердечно и тепло: бабушка впервые ощутила, что ее понимают. Вскоре они полюбили друг друга, и доктор Ся сделал ей предложение. Вдобавок он сказал бабушке, что хотел бы жениться на ней по — настоящему, а мою мать вырастить как собственную дочь. Бабушка дала согласие, плача от радости. Ее отец тоже был доволен, хотя не преминул сообщить доктору Ся, что не может дать за ней приданого. Доктор Ся ответил, что это не имеет значения.

У доктора Ся — традиционного китайского медика — была в Исяне обширная практика и прекрасная профессиональная репутация. По национальности он был не ханьцем, как семья Ян и большинство жителей Китая, а маньчжуром, представителем народа, исконно населявшего эти места. Его предки служили лекарями при дворах маньчжурских императоров и не раз удостаивались почестей за свои услуги.

Доктор Ся пользовался славой не только замечательного врача, но и очень доброго человека, часто лечившего бедняков бесплатно. Это был крупный человек, больше метра восьмидесяти ростом, но, несмотря на внушительные размеры, изящный в движениях. Он всегда носил традиционные длинные одежды. У него были добрые карие глаза, бородка и длинные свисающие усы. И лицо, и вся его фигура излучали спокойствие.

Доктор сделал бабушке предложение будучи человеком преклонного возраста. Ему исполнилось шестьдесят пять лет, он был вдовцом с тремя взрослыми женатыми сыновьями и замужней дочерью. Сыновья жили вместе с ним. Старший управлял домом и семейной фермой, средний — врач — работал с отцом, а третий, муж бабушкиной одноклассницы, учительствовал. У сыновей было восемь человек детей, один из которых уже женился и сам имел сына.

Доктор Ся позвал сыновей к себе в кабинет и сообщил о своих планах. Они слушали с недоверием, обмениваясь украдкой недобрыми взглядами. Повисло тяжелое молчание. Затем старший сказал: «Полагаю, отец, ты хочешь взять ее в наложницы». Доктор возразил, что собирается жениться. Это имело огромное значение, потому что бабушка стала бы мачехой его сыновьям, представительницей старшего поколения, окруженной не меньшим почетом, чем ее супруг. В китайской семье младшее поколение обязано было смотреть на старших снизу вверх и подчеркивать разницу в положении соответствующим поведением; доктор же придерживался еще более строгого этикета — маньчжурского. Младшим надлежало выражать старшим свое почтение утром и вечером: мужчины становились на колени, а женщины делали нечто вроде реверанса. По праздникам мужчины били полные поклоны. То, что бабушка некогда была наложницей, а также разница в возрасте, означало, что им придется повиноваться женщине намного моложе и ниже их по статусу, и сыновья не могли с этим смириться.

Они собрались всей семьей и довели себя до состояния крайнего негодования. Даже невестка, бабушкина школьная подруга, расстроилась, потому что женитьба свекра кардинально изменила бы ее отношения с бывшей одноклассницей. Она уже не смогла бы есть с ней за одним столом или даже сидеть вместе с ней; ей пришлось бы выполнять малейшие бабушкины желания и даже отбивать перед ней поклоны.