Дикие кошки - [17]
- Вот ненасытная! - сказал француз с улыбкой.
Он настолько осмелел, что принялся играть ее ушами, гладить ей живот и чесать ногтями голову, а потом, заметив, как ей это понравилось, стал щекотать ее между ушами кончиком кинжала, выжидая удобной минуты, чтобы убить. Но крепость ее костей заставила его усомниться в успехе...
Солдат принялся с любопытством изучать пропорции тела пантеры. Бесспорно, она была одним из лучших образчиков своей породы: ее высота в плечах достигала трех футов, а длина - четырех, не считая хвоста. Это могучее оружие, круглое, как дубина, имело в длину почти три фута. Голова пантеры не уступала по величине голове львицы, но ее морду отличало выражение редкой утонченности. В нем преобладала холодная тигриная жестокость, но чудилось и смутное сходство с обольстительной женщиной. Наконец, в эти мгновения весь облик этой одинокой царицы дышал странной веселостью, сходной с веселостью пьяного Нерона: она утолила жажду крови и теперь хотела играть.
Провансалец начал прохаживаться взад и вперед - пантера не препятствовала ему и только следила за ним глазами, но не как верный пес, а скорее как большая ангорская кошка, которую беспокоит каждое движение ее хозяина.
Оглядевшись, он заметил неподалеку от источника останки своей лошади - пантера притащила сюда ее тушу, примерно две трети которой были съедены.
Это зрелище успокоило француза - оно объяснило ему и ночное отсутствие пантеры, и то, что она оставила его спокойно спать. Первая удача ободрила его, он осмелился подумать о будущем, и в его душе затеплилась безрассудная надежда, что ему удастся поладить с пантерой - нужно только использовать все возможности, чтобы приручить ее и добиться ее расположения.
Он вернулся к ней и испытал невыразимое счастье, увидев, что она чуть-чуть, почти незаметно, пошевелила хвостом. Тогда он без страха сел рядом, и они начали играть: он хватал ее за лапы, за морду, трепал ей уши, а потом опрокинул на спину и принялся энергично чесать горячие шелковистые бока. Она отдавалась его ласкам, а когда солдат попробовал пригладить шерсть на ее лапах, старательно втянула когти.
Француз, все время державший одну руку на кинжале, опять прикинул, не вонзить ли его в живот беспечной пантеры, но побоялся, что в последних судорогах она убьет его самого. А кроме того, при мысли об убийстве доверившегося ему существа он ощутил нечто вроде угрызений совести. Словно среди этой безграничной пустыни он обрел друга. Невольно он вспомнил свою первую любовницу, которую насмешливо прозвал "Милочкой", так как она была бешено ревнивой и все время, пока длился их роман, ему приходилось опасаться ножа, которым она не раз ему угрожала.
Это воспоминание молодости навело его на мысль приучить отзываться на такое прозвище и юную пантеру, чья грация, стремительность и гибкость теперь уже не столько пугали, сколько восхищали его.
К концу дня он свыкся со своим опасным положением, и эта опасность ему даже почти нравилась. Мало-помалу его подруга привыкла оглядываться на него каждый раз, когда он фальцетом кричал "Милочка!" На закате Милочка несколько раз издала резкий печальный вопль.
"Она хорошо воспитана, - весело подумал солдат. - Она молится на ночь".
Но эта шутливая мысль пришла ему в голову
только после того, как он убедился, что его приятельница по-прежнему ведет себя спокойно и мирно.
- Иди-иди, моя блондиночка, я пущу тебя лечь первой, - сказал он ей, рассчитывая убежать, едва она уснет, и за ночь отыскать другое, более безопасное убежище.
Солдат с нетерпением выжидал удобного времени для своего бегства и, когда оно настало, быстро зашагал в сторону Нила. Но не успел он пройти по песку и четверти лье, как услышал, что пантера бежит за ним, время от времени издавая крики, похожие на визг пилы, еще более устрашающие, чем звук ее тяжелых прыжков.
- Ну и привязалась же она ко мне! - пробормотал он. - Видно, эта юная пантера еще никогда ни с кем не знакомилась, и стать ее первой любовью очень лестно!
В это мгновение француз провалился в зыбучий песок, одну из тех коварных ловушек пустыни, откуда невозможно выбраться. Чувствуя, что его затягивает все глубже, он испустил вопль ужаса, но тут пантера схватила его зубами за ворот и, сильно рванувшись назад, как по волшебству вытащила на твердую землю.
- Ах, Милочка, - воскликнул солдат, радостно ее лаская, - отныне мы связаны с тобой на жизнь и на смерть! Но только, будь добра, без шуточек!
И он повернул назад.
Теперь пустыня словно перестала быть безлюдной. Тут обитало существо, с которым француз мог говорить, которое ради него смягчило свою жестокость, хотя он был не в силах объяснить причину такой непостижимо странной дружбы...
В конце концов он горячо привязался к своей пантере, потому что испытывал потребность в какой-то привязанности.
То ли его мощно излучаемая воля изменила характер его подруги, то ли она находила обильную пищу в просторах пустыни, но пантера не покушалась на жизнь своего товарища, и в конце концов, видя, что она сделалась совсем ручной, оь перестал ее опасаться.
