Дикие - [28]

Сюзи опять сладко потянулась, наслаждаясь видом своего совершенного миниатюрного тела. У нее были чуть великоватые груди, но девушкам это никогда не мешало. Она обернулась и через плечо посмотрела на себя сзади. У нее была очаровательная попка, которая мелко подрагивала, когда она неловко бежала с плотно прижатыми коленями, — этому она училась специально. Сюзи снова повернулась к зеркалу лицом и решила, что нужно обесцветить волосы на лобке, чтобы они были в тон ее волосам.

Надо попросить Стэна.

Сюзи провела руками по своим тщательно взъерошенным белокурым волосам и критически осмотрела свое лицо. Ресницы закрывали верхнюю часть ее бледно-зеленых зрачков, придавая ей сонливый вид. В результате, с тех пор как ей исполнилось двенадцать лет, она регулярно получала от мужчин приглашения к сексу. Сюзи выглядела на семнадцать, когда ей было двенадцать, так же она смотрелась в двадцать семь и намеревалась продолжать так и дальше. Она не спеша направилась в ванную комнату и начала брить ноги, что она делала каждый вечер без исключения.

Сквозь жужжание электробритвы она услышала вежливый стук в дверь.

— Хорошо, Нора, поставь кофе у постели. И пусть Алфи поставит жесткую крышу на мой «мерседес», хорошо? — крикнула Сюзи из ванной своим бодрым, грубоватым, естественным голосом, который она редко использовала, если не была в гневе. Когда она еще не оставила мечту стать актрисой в Нью-Йорке, она брала уроки голоса у одного преподавателя в Вилледже, который смягчил его до чего-то напоминающего плавное мурлыканье персидских котят. Это стоило Сюзи немалых денег из ее нелегких заработков официантки в коктейль-баре. Она не стала актрисой, но, солгав насчет своего возраста, получила место стюардессы в «Истерн эрлайнс», где и познакомилась с Бреттом.

Она заметила его в десяти милях к югу от Бостона на высоте тридцати тысяч футов. Сюзи помнила все до мелочей. Она увидела желтоватую голову, склонившуюся над дорогим кейсом темно-бордового цвета из телячьей кожи, руку в веснушках с золотым кольцом, с печаткой на мизинце и тонкие золотые часы с черным ремешком из крокодиловой кожи. Когда Сюзи наклонилась над ним, чтобы спросить: не хотелось бы ему чего-нибудь выпить, она готова была поклясться, что действительно ощутила запах «солидных» денег; это была смесь запахов накрахмаленного белья, одеколона, больших пуделей, амбарной соломы, изношенной кожи, толстого твида, хлопающих на ветру парусов и моря в барашках. Впоследствии она выяснила, что Бретт пользовался тальком, который он позаимствовал у какого-то парня из теннисного клуба. Сюзи так и не смогла определить, какой он был марки.

Бретт посмотрел в бледно-зеленые глаза Сюзи, которые блестели как очищенные лимоны. Сюзи увидела прямые желтоватые брови над большими карими глазами волевой квадратный подбородок и широкий рот. Он был похож на братьев Брукс — типичный британец, и очень симпатичный. На их первом свидании Сюзи выяснила, что Бретт тоже приехал из Питтсбурга, но лишь значительно позже она поняла, что он был весьма неуверенным в себе человеком И этот квадратный подбородок создавал ложное впечатление.

Сюзи тщательно втерла в ноги увлажняющий крем, а затем забралась обратно под сатиновые простыни, чтобы выпить кофе. Нора уже выложила ее наряд на этот вечер. Он действительно был супермодный, от Сен Лорана; она приметила его, когда ходила за покупками с Анни.

Сюзи никогда не надевала ничего без фирменной бирки модельера. Это была гарантия того, что она могла выбирать самые сексуальные фасоны и тем не менее быть уверенной в том, что это выглядело солидно. На прошлой неделе мать Бретта показалась обиженной, когда Сюзи приехала на ее обед в новом платье от Диора из черной прозрачной органзы, плотно облегавшем ее тело до самых лодыжек, с завитками из серебряных блесток и короткими рукавами из белой норки. И тем не менее оно смотрелось как вечернее платье. В дверь вошел Бретт.

— Все еще в кровати, крошка? Сегодня нам опаздывать нельзя. Сюзи зевнула.

— Я намерена опоздать, Бретт.

— В таком случае… — Бретт с надеждой двинулся к кровати.

— Нет. Ты испортишь мне прическу.

В глубине холла, который Сильвана на этот вечер украсила белыми цветами, играл струнный квартет. Проходя по библиотеке и направляясь в танцевальный зал, Сильвана слышала обрывки разговоров, доносившихся от отдельных групп мужчин. «Разведанные запасы руды… Программа расширения обогатительной фабрики… Периферийная дренажная система… Модернизация тяжелого оборудования… Длительные последствия удаления отходов… Затраты на доработку схемы очистителя…» Сильвана слышала все это уже раньше и не проявляла никакого интереса ни тогда, ни сейчас.

В танцевальном зале Сильвана внимательно осмотрела шестнадцать столов, накрытых на восьмерых; она полагала, что за столами на шестерых разговор не клеился, а двенадцать человек за столом было слишком много, чтобы поддерживать общий разговор. На нежно-голубых дамасских скатертях среди цветов сверкали серебряные предметы и бокалы, а мраморные колонны, стоявшие в дальнем конце этой освещенной свечами комнаты, были увиты лавровыми листьями. На буфетной стойке стояли огромные серебряные подносы с семгой под муссом, кроликом в горшочках со сливками, осетриной, жареной уткой, вестфальской ветчиной, набором деликатесов, морскими моллюсками в сливочном соусе, холодными салатами из базилика, артишоков, спаржи, лука-порея, мисками с зелеными салатами и подливами. Это были закуски; как только все рассядутся, официанты начнут обслуживать гостей.