Дикие дни - [15]

Но все произошло совсем не так, как ожидал Шарков. При их приближении шлагбаум сам собой поднялся. А охранники так и не появились.

Шарков посмотрел на Мастера – не иначе, это были его работа. Зачем, если можно было потребовать пропуск вместе с машиной? Чипизубов не стал бы отказывать в такой малости. Но вместо этого Мастер предпочел воткнуть еще одну шпильку в свою виртуальную куклу вуду, изображающую спин-протектора.

Они еще минут десять ехали по ровной, прямой, как стрела, дороге. По обеим сторонам трассы стеной стоял лес, занесенные снегом ели, березы и осины, высоченные, будто подпирающие макушками суровое, серое, так и льнущее к земле небо. Ветви деревьев переплетены между собой так, что без мачете не продраться. Глухомань первозданная. Даже не верится, что это всего-то Новая Москва.

Машина остановилась возле решетчатых, декорированных ажурной ковкой ворот.

Двое охранников с автоматами, опущенными стволами вниз, с двух сторон подошли к машине.

Мастер чуть приоткрыл боковое окошко. И через щелку, сквозь которую в машину тотчас же потянулся шлейф морозного воздуха, передал охраннику карманный календарик с шикарно расплывшейся физиономией какого-то местного депутата, который пронырливый молодой человек всучил им на светофоре. У агитатора была очень любопытная тактика. Отлично понимая, что календарики с портретом его босса, здорово смахивающего на пельменя-мутанта, вынашивающего планы уничтожения всего мира, на фиг никому не нужны, и даже неистребимая в душах людских тяга к халяве тут не поможет, он нацепил на спину и грудь плакаты с изображениями миленьких котят. Подходя к машине, он придавал лицу несчастное выражение и пальцем указывал на котят. Стоило только заинтригованному водителю приоткрыть окно, как в него тотчас же летел календарик.

Как ни в чем не бывало, охранник принял календарик и приложил его к замку. И ворота открылись! Поблагодарив охранника коротким взмахом руки, Мастер въехал на территорию пансионата.

Пансионат номер один мало чем отличался от пансионата номер сорок пять. Тот же заснеженный парк с сотней разбегающихся тропинок встречал гостей у ворот. Только сад был чуть побольше и центр его венчал небольшой декоративный фонтан, по случаю зимы и морозов не работающий. Архитектура главного корпуса пансионата также была несколько иная. Но все равно это был старинный особняк с двумя изогнутыми подковой крыльями и широкой парадной лестницей.

Подкативший к парадному входу «Бентли» встречали двое дюжих санитаров-охранников в мятых белых халатах, притащившие зачем-то с собой медицинскую каталку.

Должно быть, вид этой парочки живо напомнил Мастеру о годах, проведенных в пансионате в качестве подопытного кролика. Лицо его резко посуровело, он взял широкополую фетровую шляпу, лежавшую рядом с ним на сиденье, резко распахнул дверцу и вышел из машины.

Опасаясь, как бы чего не случилось, Шарков тоже вышел. Но он оказался по другую сторону машины.

Санитары окинули Мастера оценивающими взглядами. И, похоже, вид его не внушил им должного уважения. А зря.

– Где альтер? – спросил охранник со шрамом над левой бровью.

Мастер ребром ладони придал тулье нужную форму и надел шляпу на голову.

– Я альтер, – сказал он.

Санитар, должно быть, решил, что это шутка, и ухмыльнулся.

– Ну, тогда полезай на каталку, – сказал другой санитар.

– Сам полезай, – тихо ответил ему Мастер.

Голос его был спокоен настолько, что Шарков подумал, что охраннику, пожалуй, лучше бы было сделать то, что ему велено. Но такова уж человеческая натура: прежде, чем пожалеть о чем-то сделанном или же, наоборот, не сделанном, ему сначала нужно нарваться на неприятность. В смысле, по башке получить.

– Слушай, ты, вообще-то, кто такой?

Санитар со шрамом с вызовом сделал шаг навстречу Мастеру.

– Я же сказал: я – альтер.

Мастер одной рукой схватил санитара за горло и чуть приподнял его, так, что только самые кончики носков его ботинок касались ступеней. Санитар дико вытаращил глаза, обеими руками ухватился за запястье Мастера и затанцевал на мысках, как неумелая балерина.

Второй санитар бросился на Мастера. Но тот поймал ладонью его лицо, и санитар затрясся, как будто через его тело пропустили солидный разряд тока.

– Кончай! – крикнул Шарков.

– Уже закончил, – с ледяным спокойствием ответил Мастер.

Он чуть выше приподнял тело санитара, которого держал за горло, и кинул его на каталку. Вслед за первым последовал и второй.

– Ты отформатировал им мозги? – выглянув из машины, с искренним интересом осведомился Виктор.

– Нет, просто преподал урок.

Мастер ногой толкнул загруженную тележку. И она покатилась вдоль парковой аллеи.

– Ну, что, идем?

Мастер поправил шляпу на голове, провел ладонями по рукавам пальто и начал быстро подниматься по лестнице.

Шарков и Карцев поспешили следом за ним.

По случаю того, что сегодня ему предстояло нанести два официальных визита, Мастер облачился в совершенно неожиданный для него костюм. Если обычно он отдавал предпочтение простоте и удобству, то сегодня выбрал богатство и роскошь. На нем была рубашка от Бриони, темно-синий костюм от Версачи, остроносые сапоги с тиснеными узорами, из искусственного материала, исключительно удачно имитирующего натуральную кожу, светло-коричневое пальто из верблюжьей шерсти и коричневая широкополая шляпа из мягкого фетра. Галстук он не надел, поскольку считал его самым бессмысленным аксессуаром мужского костюма. Впервые облачившись в подобный костюм, Мастер чувствовал себя легко и уверенно, будто носил его всю жизнь. Он выглядел как истинный денди, не привыкший ни к каким компромиссам в вопросах одежды, – у него все должно быть только самое лучшее и самое дорогое. Шарков и Карцев в своих полуспортивных куртках и джинсах рядом с ним даже на телохранителей не тянули. Так, какие-то мелкие прихлебалы.