Дикие девушки - [2]

— Куда нам бежать? — спросили они. — Эти люди сейчас придут.

Ибо убежавшие дети все понеслись к восточной стороне горы, к болотам, куда ушли их родители.

— Снова пойдем по реке, — ответил он и помчался бегом, унося девочку примерно пяти лет отроду. Он схватил ее за запястья и повесил на спину, словно мешок. Другие последовали за ним, каждый с ребенком, у двоих были дети всего по году-два возрастом.

Набег произошел так быстро, что у них была долгая фора перед кочевниками, которые уже неслись вокруг бугра, следуя за детьми, что убежали к ним. Воины смогли добраться до речного русла, где берега и камыши спрятали их от людей, высматривающих воинов с верхушки травяного островка.

Кочевники рассыпались по камышам и лугам на западе острова, выслеживая их на пути к Городу.

Но тен Белен повел их не на запад, а на юго-восток, вдоль речной протоки. Они бежали, семенили, просто шли, как могли быстро, по воде, илу и камням речного русла. Поначалу они слышали голоса далеко позади. Жара и солнечный свет заполняли весь мир. Воздух над камышами густел от жалящих насекомых. Их глаза скоро опухли и почти закрылись от укусов и жгучего соленого пота. Воины Короны не привычны переносить тяжести, и они обнаружили, что дети, которых они несут, довольно тяжелы, даже те, что маленькие. Они старались идти быстро, но шли все медленней и медленней вдоль вьющихся водных протоков, прислушиваясь к кочевникам позади. Когда дети хоть немного шумели, воины шлепали их или трясли, пока они не замолкали. Девочка, что нес Бела тен Белен, висела, как камень на его спине, и не испустила ни единого звука.

Когда солнце зашло наконец за горами Дейварда, это показалось им странным, ибо они всегда видели, как солнце встает из-за этих гор. Они далеко удалились на юг и оказались далеко на восток от гор. Почти с самого начала своего бега они не слышали никаких звуков преследования. Мошка и москиты стали еще гуще, когда к закату они вышли наконец к лугам посуше, где смогли повалиться на месте лежбища оленей, прятавшемся в высокой траве. Там они все лежали, пока свет не померк совсем. Большие болотные цапли летели над ними на тяжелых крыльях. Перекликались птицы в камышах. Люди слышали дыхание друг друга, писк и жужжание насекомых. Маленькие дети тихонько похныкивали, но не часто и не громко. Ибо дети кочевников привыкли к страху и к молчанию.

Как только воины отпустили их, сделав угрожающие жесты, чтобы они не пробовали убежать, дети сгрудились вместе в небольшую кучку, держась друг за друга. Их лица распухли от укусов насекомых, а один ребенок, казалось, оцепенел и был в лихорадке. Еды не было, но никто из детей не жаловался.

Свет истаял на болотах, и насекомые утихомирились. Там и сям квакали лягушки, пугая воинов, которые замирали и прислушивались.

Тен Хан указал на север: он услышал звук неподалеку, шуршание в траве.

Они снова услышали этот звук. Они вытащили мечи так тихо, как смогли.

Там, куда они смотрели, стоя на коленях, стараясь разглядеть что-то в высокой траве, не обнаруживая себя, вдруг поднялся шар слабого света и заколебался в воздухе, становясь то ярче, то слабее. Они услышали поющий голос, пронзительный, но слабый. Волосы дыбом стояли у них на головах и руках, когда они смотрели на прыгающий обрывок света и слушали непонятные слова песни.

Ребенок, которого нес тен Белен, вдруг произнес какое-то слово. Самая старшая тощая девочка лет восьми, которая была тяжелым бременем Доса тен Хана, зашипела на нее и попыталась заставить ее замолчать, но маленький ребенок позвал снова и ответ пришел.

Поющий, говорящий, бормочущий пронзительный голос приблизился. Трава шелестела и шевелилась так сильно, что воины ожидали целую группу, но появилась только одна голова. Появился еще один ребенок — девочка. Она продолжала говорить и ковылять, размахивая руками так, чтобы они видели, что она не пытается застать их врасплох. Воины смотрели на нее, держа обнаженные мечи. Она выглядела на девять-десять лет. Она подошла ближе, все время двигаясь осторожно, но не останавливаясь, все время следя за воинами, но разговаривая с детьми. Девочка тен Белена встала и побежала к ней, и они вцепились друг в друга. Потом, продолжая следить за воинами, новая девочка уселась с другими детьми. Она и девочка тен Хана немного поговорили тихими голосами. Она держала девочку тен Белена в своих руках, у себя на коленях, и малышка почти сразу заснула.

— Должно быть, это ее сестра, — сказал один воин.

— Наверное, с самого начала она выследила нас, — сказал другой.

— Почему она не позвала остальных?

— Может, позвала.

— Может, она побоялась.

— Или они не услышали.

— Или услышали.

— Что это был за свет?

— Болотный.

— Может, это они.

— Нет, болотный.

Они все затихли, прислушиваясь и наблюдая. Было почти темно. Зажглись фонари Града Небесного, отражая огни Города Земного, заставляя воинов думать о своем Городе, который казался таким же далеким, как и тот, что в небесах. Слабый прыгающий свет погас. Не раздавалось ни звука, кроме шороха ночного ветра в камышах и траве.

Воины тихими голосами спорили, как удержать детей от побега в течении ночи. Каждый подумывал, что был бы счастлив, проснувшись, обнаружить, что они ушли, но не говорил этого. Тен Хан сказал, что меньшие едва ли пройдут какое-то расстояние в темноте. Тен Белен ничего не сказал, но вытащил длинный шнурок из одного из своих сандалий и завязал один конец вокруг взятой им маленькой девочки, а другой — вокруг своего запястья, потом заставил девочку лечь и сам улегся рядом. Ее сестра, та, что последовала за ними, улеглась с другой стороны. Тен Белен сказал: «Дос, твоя вахта первая, потом разбудишь меня».