Дикая жизнь - [15]
А другой девочке, которую угораздило сесть на то место, которое облюбовала для себя Холли, она сказала: «Ну-ка, подвинься – как тебя там, Ван? Ту? Фри?» Это она так с Ван Уок обошлась, лучшей в моем классе по математике. Она в десять раз умнее Холли, но тихая и застенчивая. Само собой, Ван Уок сразу же пересела.
Крепкую и рослую Энни по виду можно принять за деревенскую девчонку. Вот только она не из деревни, а из города, живет к югу от реки, как и все остальные здесь, кроме меня. Похоже, любит насекомых. Выглядит чуть полноватой, говорит слишком громко. И постоянно угощает нас шоколадом, предлагает свой шампунь или еще что-нибудь. Требует внимания. Или я слишком цинична? Может, просто ведет себя по-дружески.
Элайза вроде бы ничего. Вот только, кажется, сдвинута на фитнесе. Всегда не прочь лишний раз выйти на пробежку. А еще постоянно чавкает жвачкой, и за это я когда-нибудь все-таки вгоню ей в сердце кол.
Есть еще Пиппа. Судя по ее вещам, она избалована донельзя, но, в сущности, девочка она милая. Несмотря на часы от «Картье», носки из кашемира, тщательно уложенные локоны, французские фразы и поклонение памяти Александра Маккуина, она счастлива и всем довольна, и по-моему, это состояние не имеет ничего общего с облачком роскоши, на котором она парит. Сюда, в лагерь, до нее приезжали уже две ее сестры, так что она знает тут все.
Холли не спускает с нее глаз, завидует ее шмоткам. Пиппа в блаженном неведении ничего не замечает.
18
Нам с Холли надо посплетничать вдали от чужих ушей, поэтому мы нарушили правила и уединились в прачечной, она же сушилка. Корпус «Беннетт» стоит к ней ближе остальных, и мы ухитрились к вечеру оставить засов на двери сушилки открытым и улизнуть от всего мира через легко отвинчивающуюся вентиляционную панель за бойлером в тесном сушильном шкафу нашего корпуса. Мой перочинный нож уже оправдал потраченные на него деньги. Наш план побега, прямо как из шпионского кино, был проработан во всех деталях; соседки должны были прикрывать нас, делая вид, что мы спим, если кто-нибудь из учителей сунется с проверкой, мы убедились, что снаружи нет никого, совершили стремительный рывок до дверей сушилки и взорвались сдавленным хохотом, едва очутившись внутри. Ради такого блаженства, как уединение, стоило рискнуть суровым наказанием в случае провала.
Пока я разворачиваю наши контрабандные и совсем чуть-чуть подмокшие припасы – хлеб с помидорами и сыром, припрятанные с обеда, – Холли переходит прямиком к своей излюбленной теме: к Бену.
– Тебе обязательно надо увидеться с ним с глазу на глаз.
– А по-моему, незачем. Даже представить себе не могу, как будет неловко.
– Ну, если ты только не облажалась по полной, он наверняка захочет снова тебя поцеловать.
– Да он меня, что-то мне подсказывает, вообще не узнает, – я не шучу. На уроках я самой себе кажусь невидимкой – для Бена. Значит, во время первого поцелуя я все-таки облажалась.
– Брехня! Он на тебя глазеет. Я сама раза три видела.
Я невольно улыбаюсь. Потому что Майкл был прав: Холли держит Бена под пристальным наблюдением. И поскольку никакой драмы тут нет и не предвидится, подруга сама ее состряпает буквально из ничего. Я вот о чем: Бен три раза посмотрел на меня? Всего-навсего?
Я поднимаю крышку тостера и сую под нее бутеры. Мэдди, наш друг, провела здесь предыдущий семестр и припрятала тостер специально для нас.
– Сегодня за ужином я к «карбонаре» даже не притронулась, – Холли многозначительно закатывает глаза.
– Это еще почему?
– А ты подумай, – взгляд посвященного.
– Не знаю.
– Из-за соуса… такой склизкий… как сопли… или еще похлеще… кстати, прошел слух: Брайан…
– Да уж прямо. Зачем ему что-то делать с едой. Это же чудовищно. И глупо. А кто так говорит, сам извращенец.
– Ну, как знаешь, а я к нему больше не прикоснусь.
– Да с какой стати? Кому такое вообще могло прийти в голову?
Холли меряет меня взглядом «наивная!».
– Моя тетя в Квинсленде однажды подрабатывала на каникулах на заводе, где делали ананасовый сок. Так вот, парни там часто мочились в него.
– В сок? Ты уверена?
– Ага. Как услышала об этом, с тех пор в рот его не беру.
– Но разве в то время качество пищевых продуктов не проверяли? Неужели нет?
Вид у Холли становится скептическим. Бутеры подрумянились и превратились в нечто волшебное под шкворчащей сырной корочкой. Райское удовольствие!
– Угощайся, – приглашает она с мрачным кивком, пока я вынимаю их. – Может, нам вообще придется только ими одними и питаться.
Холли с чего-то взяла, что повар Присцилла, раньше работавшая в тюрьме (это правда), хотя сама она называет ее «оборудованным по последнему слову техники исправительным заведением для преступников из числа «белых воротничков», вместе со своим дружком Брайаном мухлюют с продуктами, скармливают нам некачественные, а разницу в цене кладут себе в карман. Брайан водит наш лагерный микроавтобус, он бывший заключенный (может, это и неправда, но с виду очень похож).
Мы зовем их Силли и Брейн – Глупышка и Башковитый. И строим догадки насчет их половой жизни. Вот как мы деградировали в отсутствие телевидения и Фейсбука. Брейна мы доставали вчера всю дорогу до Хартсфилда – хлопали в ладоши и орали песни, когда он отказался включить молодежное радио «Трипл-Джей». И звали его Брейном, а он орал, что он Брайан. БРАЙАН! Мы сделали вид, будто бы притихли, пока кто-то не сказал: «Извини, Брейн».
Мастер-класс по литературному мастерству в первый же учебный день? Почему бы и нет. Ван Ыок сразу поняла, что будет трудно, а о трудностях она знала все. Одно ее имя чего только стоит! Приглашенная писательница сразу взялась за дело. Она призывала учеников окунуться в свои фантазии и дать им выход – только так они сбудутся. У Ван Ыок фантазии были двух видов: подпитывающие (приятно думать, что они могут сбыться) и бессмысленные. Взять, например, мечту о Билли Гардинере. Эта, конечно, бессмысленная. Он встречается только с популярными девчонками, а она явно не такая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Муж считает ее «холодной» в постели и фригидной, но об интимных вещах говорить у них в семье не принято. К разводу он относится резко отрицательно, потому что к выбору супруги он подходил рационально. Брак по расчету — не редкость среди богатых мужчин. Жена для них — лишь набор функций. В один «прекрасный» день в дом является личный поверенный мужа и без всяких церемоний доводит до ее сведения, что ей предстоит консультироваться у специалиста по «страстям», которого нанял супруг для того, чтобы раскрепостить надоевшую жену, которая перестала устраивать его в постели, и вообще давно его не возбуждает.
Подобно удару молнии вспыхивает любовь между Леной Трофимовой и блестящим молодым фотохудожником Игорем Болотовым. Они встретились в Венеции и казалось, над их головами вечно будет сиять голубое небо… Но юная Лена попадает в умело раскинутые сети коварной соперницы…Годы разлуки для каждого из героев полны серьезных испытаний. Лена и Игорь изменились, но не изменилось, а лишь окрепло их чувство друг к другу. Всепоглощающая, всепобеждающая страсть наконец объединяет их, и уже никто и ничто не в силах этому помешать.Венеция… Сказочный город! Мекка всех влюбленных.
Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.* * *«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис.
Сонал Гроу, молодая девушка, которая переезжает со своей матерью Сарой из Файрфилда в Дейтон, где мать девушки получает новую работу. В новой школе она знакомится с разными людьми. Подругой для неё становится не в меру романтичная Эми. Она помогает ей узнать непростой мир старшей школы Дейтона. Сонал влюбляется в местную знаменитость — Криса Вилсона. Он, в свою очередь, предаёт и ранит сердце Сонал. Поймёт ли Сонал сердце Криса? Что он захочет изменить в их отношениях? Что будет делать Сонал? Как ей в этом поможет её сосед — Джон Эрман.
Роман современной английской писательницы Рози Томас рассказывает о сравнительно коротком периоде в жизни нескольких супружеских пар маленького городка неподалеку от Лондона.Размеренный и спокойный уклад жизни нескольких семей, связанных, казалось, искренними и прочными отношениями, неожиданно рушится. Причиной, вызвавшей все эти непредсказуемые перемены, явилась красивая светская молодая женщина Нина Корт. Нина выросла в этом городке, но потом уехала в Лондон, вышла замуж.Ничто не предвещало трагедии, но вдруг внезапная смерть мужа заставила Нину изменить свою жизнь…Нина Корт — молодая красивая вдова — после смерти мужа возвращается из Лондона в свой родной город, в котором не была много лет.Приезд Нины, которая как редкостная экзотическая птица приковывает к себе внимание многих мужчин, невольно повлиял на всех членов небольшого круга ее друзей.Бурная связь Нины и Гордона Рэнсома обнажила подводные течения еще недавно казавшихся такими счастливыми браков, взорвала видимое благополучие супружеских отношений.