Дикая Роза - [91]

Но Нестор затеял разговор о музыке, включил магнитофон, подсел к ней и стал делать комплименты один другого рискованней. Затем он предложил ей рюмочку текилы.

— Я, парень, об эту пору и воду-то не пью, — сказала Роза. Он, однако, поколдовав около бутылки, налил ей и себе поинтересовался, есть ли у нее жених.

— У меня муж есть, — ответила она, к его удивлению, — верней был.

Он предложил выпить за знакомство. Она опять спросила о работе. И он ответил, что, прежде чем предложить ей работу, он должен получше узнать ее, чтобы понять, какая именно работа ей больше подходит.

Роза внимательно взглянула на него, сделала вид, что отпила из бокала и неожиданно попросила еще порцию текилы. Он с готовностью пошел к бутылке, но, когда обернулся с полной рюмкой, чуть не закричал от ужаса: на него смотрело дуло пистолета, направленного уверенной рукой сеньориты прямо ему в лицо.

— Что вы делаете?! — взвизгнул он.

— Раскусила я тебя, парень, — сказала Роза. — Опоить хотел! А ну, на колени.

Лицо сеньориты выражало свирепую решимость, и Нестор не посмел возражать. Она тут же потребовала, чтобы он повернулся к ней спиной, и, когда он исполнил и это требование, дала ему жесткий пинок пониже спины и со смехом выбежала из его апартаментов.

Опять-таки к чести молодого сеньора Нестора, он опомнился быстро. А опомнившись, кинулся к домофону.

— Симон! — завопил он, нажав кнопку. — Только что на меня напала вооруженная женщина. Она спускается вниз: красивая такая, в синем платье. Не выпускайте ее и звоните в полицию! И осторожней: она вооружена!

Когда Роза, спустившись в лифте, попыталась открыть входную дверь, у нее ничего не вышло. Она услышала, как из-за закрытой двери комнатки привратника раздался голос:

— Сеньор Паради, эта грабительница уже здесь!

— Это я — грабительница? — спросила Роза сама себя.

Врач сообщил братьям, что жизнь их сестры вне опасности. Но ребенка у нее не будет: он погиб в результате ее падения.

Эта печальная новость удручила братьев, но не могла не обрадовать Дульсину. Она решила, что пора налаживать в доме нормальную жизнь. Прежде всего надо было договориться с Рикардо. Она пригласила его к себе.

— Давай поговорим спокойно. Я весьма сожалею о случившемся с Кандидой, но некоторым образом это спасение для нашей семьи.

Но Рикардо пришел в ярость от этого утверждения. Он схватил ее и стал трясти не хуже, чем она сама некоторое время назад трясла Кандиду.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Ты подумала о страданиях сестры?!

Дульсина сбросила со своих плеч его руки и посмотрела на него с издевкой.

— Да она радоваться должна, что все так кончилось для нее. Ей не нужно будет скрывать свой позор.

— У тебя нет сердца, — только и сказал Рикардо, уходя. Дульсина же распорядилась, чтобы Хаиме подготовил машину. Она решила навестить Кандиду.

Даже в сверкающей белизной больничной палате лицо Кандиды все равно поражало своей бледностью.

— Что тебе надо от меня? — спросила она слабым голосом, глядя на Дульсину недобрым взглядом.

— Не думай, что я пришла просить у тебя прощения. Это ты передо мной виновата.

Они, как и в прошлый раз, начали обвинять друг друга с той разницей, что накал обвинений был ослаблен болезнью одной и сознанием другой, что она все-таки находится в больничной палате и говорит с больной.

Тем не менее Дульсина не постеснялась сказать сестре, что в основе ее связи с Федерико — гнусная похоть, а не любовь и недаром он бежал в Европу, чтобы только ее не видеть.

Приход Рохелио остановил эту стычку, которая, учитывая состояние Кандиды, неизвестно, чем бы могла закончиться.

Когда Дульсина ушла, Рохелио спросил Кандиду, что ей наговорила сестра.

— То, что причиняет боль, — ответила Кандида. — Она хочет, чтобы я отступилась от Федерико. Но я не сделаю этого!

Рохелио с грустью посмотрел на нее:

— Ты еще не знаешь, каков он, Федерико Роблес…

На столе дежурного полицейской части лежал пистолет. Лейтенант внимательно осмотрел его, покачал головой, потом вынул из ящика стола другой, точно такой же, и, сравнив их, рассмеялся.

— Вот ведь какой ствол отлудили!

Пистолеты и в самом деле не отличались друг от друга, хотя один был игрушечный, а другой настоящий. Один из них лейтенант убрал назад, в ящик стола.

За дверью раздался возбужденный девичий голос, и ввели Розу.

— Отпустите меня! Вы мне платье порвете! Кто вам позволил открывать мою сумку?

Лейтенант, напустив на себя строгий вид, сказал:

— Вопросы здесь задаю я. Вас обвиняют в серьезном преступлении. Сеньор Нестор Паради заявил, что вы напали на него в его доме.

Роза всхлипнула:

— Врет он!

Она стала рассказывать лейтенанту все по порядку, начав с объявления в газете, причем все время требовала от него подтверждений того, что он согласен с тем, что она говорит. Например, рассказывая о том, что в объявлении было написано: «Требуются девушки с привлекательной внешностью», она с искренним простодушием спросила:

— Вы как считаете, у меня привлекательная внешность? Отказавшись отвечать на этот неформальный вопрос, лейтенант обратил ее внимание на то, что она грозила Нестору Паради оружием.

— Ой, оружием! Да это игрушка. Я ее у нашего соседского мальчишки Тито отобрала, он матушку Томасу ею пугал. Ваш сеньор Нестор просто трус. А это — игрушка.