Дикая орда - [27]

– Ничего, я и этим доволен.

– Как поживают бродяги, которых тебе выделили под начало? Ими ты тоже доволен?

– Пока не очень, – признался Конан, – но я из них сделаю кое-что путное. Скажи-ка, Бория… прошлой ночью каган сказал мне, что даст людей из своей собственной орды. Но мои воины – точно не ашкузы.

Бория рассмеялся. Конан заметил, что гирканийцы во всем находят нечто забавное.

– Каган сказал правду. Но он берет в орду всех, у кого нет другого командира. Некоторые воины изгнаны из своих племен, другие уцелели, когда их отряды были разбиты наголову.

– Впрочем, не важно, – махнул рукой Конан. – Мне доводилось командовать парнями с весьма темным прошлым. Это не значит, что из них не выйдет хороших солдат. – Киммериец расстегнул пояс и принялся напяливать кольчугу. Потом вновь подпоясался.

– Скажи-ка мне, – спросил он, одернув кольчугу и удостоверившись, что она хорошо сидит, – ждать ли мне каких-то пакостей от твоего воина, Торгута?

– Торгут очень зол и вряд ли тебя забудет, – нахмурился Бория. – Но если он нападет на тебя, то в открытую. В спину он не ударит.

– Это все, что я хотел спросить.

– Ну тогда успехов, киммериец. Вообще-то тебе повезло. Но команда досталась – не позавидуешь! – Бория с резким смешком поскакал прочь.

Конан вытащил лук и подозвал своего знаменосца:

– Гаюк, мне нужно потренироваться. Посмотри, как я стреляю, и отметь все ошибки, если таковые будут.

– Сначала, – пустился в объяснения Гаюк, – наставь тетиву. Можно сделать это одному и вручную, но лучше воспользоваться особым снарядом. Или попросить товарища помочь. Каган выделил тебе лук, рассчитанный на двух человек. Сам он справляется с луком для троих. Снаряд этот, чтобы натягивать лук, должен быть в твоем колчане. Сейчас я научу тебя им пользоваться.

– Дай-ка я сам сперва попробую, – решительно сказал Конан. Он зацепил нижний конец лука левой лодыжкой и наступил на него, Взявшись за верхний конец, киммериец приналег на лук бедром и согнул оружие. Многослойное дерево, из которого был сделан лук, затрещало, когда Конан вдел тетиву в верхний паз.

Гаюк заметно удивился:

– Ты очень силен, командир. Мало кто может так легко согнуть гирканийский лук.

Конан отошел на шаг и большим пальнем тронул тетиву. Шелковый шнур затрепетал, как струна лиры. На всякий случай Конан нашел роговое кольцо и надел его на большой палец, чтобы не пораниться о тонкую и прочную жилу.

– Запомни, когда луга согнута и в нее вдета тетива, дерево очень напряжено и может треснуть. Поэтому нельзя оставлять лук натянутым больше двух часов подряд. Вот зачем у тебя всегда будут два лука. На случай тревоги всегда держи один натянутым, а другой – ослабленным. В холодную погоду всегда согревай лук, перед тем как согнуть и вдеть тетиву, а не то он потрескается.

– Гирканийцы сами мастерят себе луки? – полюбопытствовал Конан.

– Нет, мы не умеем. Дуга состоит из нескольких слоев дерева, склеенных вместе. Они должны годами выдерживаться в специальных формах. Большинство луков сделано в селениях на севере Кхитая, у границы со степью. Есть деревни, где единственное занятие жителей – изготовлять луки для кочевников. Я видел мастерские, где в огромных деревянных формах выдерживаются сотни таких луков. Мы же не можем таскать их с собой во время наших странствий. Кхитайским мастерам повезло: они у нас под зашитой, ни один полководец не осмелится их потревожить.

В это время гирканийские стрелки во всю лупили по отдаленным мишеням. Они закидывали стрелы так высоко, словно охотились на птиц.

– Сперва, – советовал Гаюк, – попробуй вон ту мишень, – он указал на ветошь, болтающуюся на шесте в сотне шагов от них, – на ней у нас учатся стрелять мальчишки.

Конан выбрал стрелу и положил ее на тетиву. На Востоке стрелу кладут с правой стороны лука, а на Западе – с левой. Если стрелять по-восточному, можно выиграть время, поскольку не нужно тянуться к стреле через дугу.

Конан загнал тетиву между большим пальцем, на котором было роговое кольцо, и указательным. Медленно, стараясь почувствовать напряжение лука, варвар стал натягивать тетиву, пока оперение стрелы не коснулось его уха. Тогда он отпустил тетиву и проводил взглядом стрелу, пролетевшую высоко над мишенью.

– Ты не учитываешь величины лука, – объяснил Гаюк. – Когда мишень так близко, надо держать оружие пониже.

Близко! Лучшие лучники на Западе гордились бы, попав с такого расстояния. Конан попробовал еще, и на сей раз стрела задела верхний край мишени. Проделав с десяток выстрелов, киммериец уже попадал точно в центр.

– Ты начинаешь чувствовать лук, – заметил Гаюк, – теперь попробуй с двухсот шагов.

К тому времени когда солнце вошло в зенит, Конан с трехсот шагов чаще попадал по мишени, чем промахивался. Гаюк был поражен столь быстрыми успехами чужестранца.

– На сегодня хватит, – проговорил наконец Конан, ослабляя лук. – Завтра я начну тренироваться в стрельбе на скаку. А теперь собирай людей, и мы разобьем их на десятки.

Следующие несколько часов Конан наблюдал, как его воины скачут верхом и показывают всевозможные приемы и трюки. Любой гирканиец мог стоять в седле на полном скаку, многие стояли на голове или на руках. Большая часть умела стрелять из-под лошадиного брюха или из-за холки, обхватив бока коня ногами. Каждый мог на полном ходу расседлать коня и перенести седло, оружие и все пожитки на другого скакуна.