Дикая Охота - [40]

— Быстрее, — повторил Григорий, одной рукой подталкивая друга, а другой поднимая ствол своего оружия.

Отвернувшись от машины, Алексей окинул взглядом двор коттеджа. От белого чистого покрова не осталось и следа — снег бугрился огромными провалами и волнами, был покрыт копотью и гарью. И он вовсе не был пуст — прямо на глазах у охотника из-за крыльца вывернулась блестящая дымка. Потянувшись вверх и став похожим на веретено, нечисть плавно заскользила к охотникам, замершим у ворот. На лету тварь вращалась и словно всасывала снег нижним концом, набухая прямо на глазах. Через миг она превратилась в ревущий вихрь, и Борода вскинул огнемет. Кобылин судорожно зашарил под курткой, пытаясь достать пистолет, но Гриша снова толкнул его.

— Давай к машине, я здесь справлюсь…

Краем глаза Кобылин увидел, как с крыши дома вниз бесшумно потянулась струйка белого снега и стала собираться в сугроб на крыльце, и решил — пора. Протиснувшись в щель между содрогающимся багажником джипа и створкой ворот, он услышал рев огнемета за спиной — Борода снова пустил в дело оружие, отгораживая себя и ворота огненной стеной. Кобылин скользнул вдоль черного исцарапанного борта и приник к боковому окну у пустого пассажирского сиденья. Он даже не успел постучать — стекло тут же поползло вниз, и в лицо охотнику ударил горячий воздух салона.

— Давай! — заорал, надсаживаясь, Санек, вцепившись побелевшими пальцами в руль. — Валим отсюда, валим!

Кобылин просунул в окно голову и плечи — и тут же окунулся в тихий, но настойчивый вой пассажирок.

— Борода, — выдохнул он. — Сейчас Гриша… в багажник и стартуем…

— Твою… — взвыл в ответ Санек, и охотник, глянув в лобовое стекло, обомлел.

Огромный снежный пласт поднялся им навстречу, встал двухметровой стеной, как океанская волна, роняя ошметки белого снега, так похожего на хлопья пены.

— Третий, — успел выдохнуть Кобылин, и в тот же миг снежная волна обрушилась на машину.

От удара джип присел и отъехал назад. Кобылина швырнуло в салон, он ударился животом о раму и повис на ней, сложившись пополам. Лобовое стекло просело под тяжестью снежной волны, захрустело, поползло мелкой сетью трещин, и Кобылин почувствовал, как на него с крыши машины сыплется снег. И в тот же миг бабки заголосили, взвыли в полный голос, без слов, без интонаций — просто животным криком зверя, попавшего в капкан.

Сам Кобылин даже вскрикнуть не успел — рама окна снова толкнула его в живот, выбивая дыхание. Его подбросило, снова швырнуло вниз, затрясло. И только чиркнув носками сапог по снегу, он понял, что происходит.

Санек дал полный газ, и машина рванула вперед — сквозь снежные завалы, с залепленным наглухо лобовым стеклом. Наугад, не разбирая дороги, водила гнал свой джип, вжимая педаль газа в пол и подвывая от ужаса.

— Стой! — прохрипел Кобылин, болтаясь в окне машины и пытаясь уцепиться руками за спинку сиденья. — Стой, сука…

Санек не слышал его — сидел, вцепившись побелевшими руками в руль, пялился в засыпанное снегом стекло и выжимал газ. Машину снова подбросило, и Кобылин взвыл, когда его дробовик, спрятанный за подкладку куртки, впился в ребра. Санек же радостно всхлипнул — с лобового стекла сорвался кусок снежного пласта, и оказалось, что джип едет ровно по центральной дороге.

Обрадовавшийся Саня налег грудью на руль, словно пытаясь заставить машину ехать быстрее. Кобылина снова швырнуло в сторону, и он чуть не выпал из окна. Шаркнув ногами по огромному сугробу, Алекс ухватился рукой за подголовник кресла, рванулся вперед и ужом ввинтился в открытое окно.

Свалившись на сиденье, он перевернулся на спину и втянул в окно ноги. Машина скакала по сугробам на дороге, людей в салоне швыряло друг на друга и на стены, но Саня не обращал на это внимания — гнал вперед своего железного коня, ничуть не заботясь о его сохранности.

— Стой, — прохрипел Кобылин, приподнимаясь и хватая водителя за рукав. — Гриша!

— Уйди! — Санек мотнул головой и оскалился, как дикий зверь.

Кобылин бросил взгляд в окно — джип, оказывается, уже добрался до стоянки у выезда. Тогда он сунул руку под куртку, пытаясь нащупать дробовик, но тот зацепился за подкладку и никак не хотел вылезать. Охотник приподнялся, в тот же миг машина затормозила, и Кобылина швырнуло в лобовое стекло, что жалобно хрустнуло.

Джип, скользнув по снегу вперед, встал. Рев двигателя сменился едва слышным бормотанием, и в наступившей тишине стали слышны голоса пассажиров. Бабки уже не выли — едва слышно стонали.

Алексей, рухнувший обратно в кресло, глянул в стекло, еще залепленное комьями снега, и удовлетворенно хмыкнул. Джип уперся в бело-красный шлагбаум, перекрывавший выезд из поселка. Крепкая железная труба прочно сидела в заваренных пазах ворот и явно была готова выдержать натиск заграничной машинки.

— Ага, — удовлетворенно сказал Кобылин, одергивая куртку. — Приехали.

Повернувшись, он глянул на водителя. Тот сидел неподвижно, скорчившись, уткнувшись лбом в огромный руль. Словно почувствовав взгляд пассажира, Санек повернул бледное лицо с красными пятнами на щеках и простонал:

— Алексей… христомбогом… открой, а? Открой!