Дикая кошка - [17]

— А за что тебе начальники дали отпуск? За отличное поведение?

— Чтобы жениться, — брякнул сын и улыбнулся, поглядев на расстроенное лицо отца.

— Что ты сказал, мэй?

— Я пошутил.

— Ладно, коли пошутил.

Прибежала Родика и позвала их к столу. Мать накрыла, как обычно, на кухне. Стемнело. Они ели, разговаривали. Потом Йордан сказал, что идет в Дом культуры на фильм. Родика увязалась за ним. Брату некуда было деваться, и он подождал ее, пока она не надела выходное платье. И они вдвоем вышли за ворота, провожаемые любящими взглядами родителей.

ИОАНА: Я надела самое красивое платье, обула белые туфли, причесалась. Потом зашла к маме на кухню. Она мыла посуду. Я спросила «Хорошо?» А она улыбнулась мне как-то странно, как не улыбалась ни разу после того, что у меня было с Михаем. Я помахала ей рукой на прощание, открыла калитку и вышла на улицу. Дневной свет померк. Загорелись электрические лампочки над селом, окутанным мягким тихим покоем. Стояли теплые сумерки. Я шла к Дому культуры. И вдруг мне преградила дорогу высокая стройная тень.

— Это ты, Михай? — спросила я просто так, потому что узнала его.

— Я, Иоана! Я пришел спросить у тебя кое-что, совсем как в тех романах, которыми я зачитывался подростком, о, сколько они причинили мне зла…

— Почему, Михай? Что плохого было в романах?

— Немало, Иоана! Много воды утекло, пока я понял, что жить подобно герою в романах — чистое безумие. Как я настрадался, Иоана… И все же я не вполне освободился из-под власти книг и пришел просить у тебя прощения.

— За что, Михай?

— За тот вечер. Я тогда не знал, что девушка может сделать то, что сделала ты. Я был большим эгоистом, Иоана!

— Знаешь, Михай, зачем мне это было нужно?

— Сейчас знаю, но тогда не знал.

— Михай, Михай, Михай, и сейчас-то ты ничегошеньки не понял и никогда не поймешь. Ты всегда считал себя выше других, все усложнял, простая жизнь была не по тебе…

Я шла с тенью Михая до самого Дома культуры. Потом я купила билет в кино и села одна, поодаль от всех. Я знала, за мной следят во все глаза и женщины, и девушки, и мужчины, которые давно меня не видели. Я никуда не выходила из дома после отъезда Михая. Мне было все равно. Голова была пустая, без забот и мыслей. Вдруг в зал вошел Йордан. Я почувствовала это.

ЙОРДАН: Я не понимал, что с ней. Она сидела одна, на отшибе, далеко от всех, как богомолка или невеста.

Я направился прямо к ней, но вдруг погас свет. В потемках я ничего не видел, нужны были бы кошачьи глаза, чтобы разглядеть Иоану, и я не мог найти ее. Тогда я пошел и включил свет. Пока односельчане удивленно смотрели на меня, я запомнил место, где сидела Иоана, не поднимавшая глаз и будто даже не глядевшая на экран. Потом я погасил свет. Начался фильм. Я стал пробираться к Иоане, кто-то обозвал меня (вполголоса!) чокнутым, но в ту минуту мне было все безразлично. Наконец я отыскал свободный стул возле Иоаны и, усаживаясь, нечаянно наступил ей на ногу. Она рассмеялась, небольно шлепнула жесткой рукой по этой ноге, и я ее тотчас же убрал. Я слышал учащенное, будто от бега, дыхание Иоаны рядом с собой и неожиданно для себя обнял ее за плечи. Фильм мы так и не досмотрели до конца. Встали, не говоря ни слова, и вышли из зала, провожаемые ворчанием зрителей, которым мы мешали смотреть фильм. На улице нас ослепил яркий свет электрических фонарей.

— Идем сразу к моим, а то я боюсь, ты передумаешь, — сказал я Иоане.

Над деревней повисла тишина. Мы подошли к моему дому. Я открыл калитку, прикрикнул на пса, пытавшегося залаять. Потом постучал в окно. У нас еще не легли спать, но дверь была уже заперта. Открыл тата, посмотрел на меня и на Иоану удивленно. Я провел девушку в каса маре. Мы сели, тесно прижавшись друг к другу.

НЯ ПЕТРАКЕ ПАЛАДИ: Что мне было делать, когда я их увидел в дверях? Она стояла, стыдливо пряча лицо, а он весь так и сиял. Я впустил их в дом.

Я сразу понял, что дело нешуточное, и заспешил к жене в соседнюю комнату.

— Йордан женится! — сказал я ей.

Жена побледнела, шитье выпало у нее из рук.

— Что ты надумал? — спросила она меня.

— Я-то ничего, а вот Йордан женится.

— Как женится?

— Иди к нему, он в каса маре с дочкой Добрина.

— С добриновской? Но она старше его, — сказала жена упавшим голосом, когда поняла, что это не шутка. — Добриновскую взял! Она в девках засиделась, мэй, муженек! Что на него нашло? — продолжала жена не вставая.

— Ну и засиделась, — начал я почему-то защищать сына, — а поищи-ка другую такую в селе.

— Что в ней такого, скажите на милость, что равной в селе ей нет?

— Она красивая, мэй, жена! Понимаешь? Ну что ты расселась? Говори не говори — все едино. Тут они, в доме, и я знаю, что ты их не выгонишь.

Жена подумала еще немного и, видно, поняла: сына не переупрямить. Крутой нравом, раз Йордан решил — быть по его, хоть умри.

— Ну пошли, жена, — сказал я, — накроем на стол, пожелаем им долгой, счастливой жизни. Мельтешись не мельтешись, а куда деваться? Девка красивая, ловкая в работе. Перезрелая малость, ну так что? Вон дед Добрин с мэтушей Катицей не одногодки, а ладно-складно живут.

— Горе их ладу! Пройдет Дорикэ мимо дома птицелова, тому будто кирпич на голову валится. А сколько лет прошло?