Дикая история дикого барина (сборник) - [74]

Юродивый

Сидит у себя в кабинете многодетный немолодой литератор. В Германии сидит, сам немец.

Заходит к нему молодой человек. Тоже немец. Студент. И бьёт многодетного литератора ножом насмерть.

Дочка литератора вбегает в комнату, где папу режут. Дочка маленькая ещё, плачет.

Зарезав литератора, убийца себя ножом бьёт, раз и другой. Но не до смерти.

Арестовали убийцу, следствие провели, приговорили к высшей мере.

Убийство произошло по политическим мотивам. Литератор постоянно изводил единомышленников убийцы, его товарищей по борьбе, своими нападками, сообщениями, чуть ли не доносами. Плюс был агентом России.

Убийцу казнили.

Фамилия убийцы была Занд. Фамилия убитого многодетного литератора – Коцебу. Дело было в 1819 году.

Александр Сергеевич Пушкин:

О юный праведник, избранник роковой,

О Занд, твой век угас на плахе;

Но добродетели святой

Остался глас в казнённом прахе.

В твоей Германии ты вечной тенью стал,

Грозя бедой преступной силе –

И на торжественной могиле

Горит без надписи кинжал.

Это стихотворение «Кинжал». Там ещё про Брута, который хорошо сделал, что убил Цезаря, про всё такое прочее. Тираны, цари, многодетные писатели, прочие гнусные твари, трепещите…

«Я обещал (Карамзину) два года ничего не писать против правительства, и не писал. «Кинжал» не против правительства писан, и хоть стихи не совсем чисты в отношении слога, но намерение в них безгрешно», – пишет Пушкин в письме к Жуковскому. Просто Жуковский поинтересовался у Александра Сергеевича (который уж и не мальчик совсем – 26 годиков), с какого такого Александр Сергеевич эдакое вот стихотворение послал не виноватому ни в чём Карамзину, прекрасно зная, что вся его корреспонденция прочитывается внимательными глазами политического сыска?

Отвечая в письме Жуковскому, что «Кинжал» – он не про то, как хорошо и здорово убивать всяческих тиранов ножами, Пушкин прекрасно знал, что и это письмо будет внимательно прочитано политическим сыском империи.

Писал-то из ссылки в Михайловском. Про то, что стихотворение, в котором человек, зарезавший по политическим мотивам другого человека, – это «юный праведник», оно совершенно безгрешно. Как и юный праведник, зарезавший неправедника на глазах дочери неправедника в неправедном доме за неправедные мысли. Безгрешно, праведно, и всё. Какие могут быть вопросы?

Так вот ловко Александр Сергеевич водил за нос силы правопорядка империи. Годами.

И полемизировал годами с Карамзиным, с которым был в некоторой ссоре по поводу того, что Карамзин назвал Пушкина клеветником, а Пушкин предположил, что Карамзин выступает за рабство.

Потом полемика закончилась. Александр Сергеевич был человеком лёгкого нрава и посвятил Карамзину своего «Бориса Годунова», отосланного на чтение и получение замечаний Николаю I.

Естественно, что имя юродивого (Николка) было выбрано Пушкиным совершенно случайно («Николку дети обижают»). По лёгкости нрава, поэтическому простодушию и отсутствию мстительности.

Отправляя на «утверждение» императору «Бориса Годунова», Пушкин имя юродивого не меняет. Юродивого он любит, считает своим альтер эго.

А имя юродивого Николка, после доверительной беседы с императором Николаем, которого добрые приятели Александра Сергеевича хотели непременно убить, Пушкин просто оставил. Хотя совершенно спокойно мог дать юродивому своему альтер эго другое имя. Тимошка, например. Но оставил Николку.

Юродивый – альтер эго Александра Сергеевича и тёзка императора, единственный вразумительный голос народа в трагедии, ведущий с Борисом Годуновым диалог, вошёл в нашу литературу с ножиком, которым зарезали царевича Дмитрия.

Николай Павлович «был очарован слогом» трагедии. Но, по размышлении, он (через доверенных лиц из Третьего отделения) решил всё же изъять всю сцену с блаженным Николкой, царём Иродом, мальчишками, зарезанным царевичем, копеечкой, обидой и Богородицей.

Наверное, смутился из-за того, что юродивый Николка, которого Пушкин считал своим альтер эго и святым, такой мстительный и просит кого-то зарезать, пусть и в обличительном экстазе. Сам-то Николай начал царствовать, казнив всего пятерых, от сочувствия к планам которых Пушкин так удачно открестился, хоть те и были ему не совсем чужие люди.

Ругать Пушкина в комментариях не надо. Надо просто понять, что именно после таких писем и посвящений Карамзин пригрозил, что в случае отмены в России цензуры уедет вместе с семьёй в Стамбул к туркам навсегда.

Когда Александр Сергеевич отделывал свой «Кинжал», один из сыновей зарезанного воспетым Зандом литератора Коцебу – Отто Евстафьевич Коцебу, открывший для России и мира 399 островов в Тихом океане, – готовился к своему третьему и последнему путешествию: Кронштадт – Рио – мыс Горн – Петропавловск – Сан-Франциско – Манила – Ява – мыс Доброй Надежды – Санкт-Петербург.

Минотавр

У царя Крита Миноса, как мы прекрасно знаем, был сын Минотавр.

Понятно, что сын был Миносу не такой уж и родной, но папа к сыночку относился хорошо.

Сынок рос со странностями, с ограниченными возможностями. Многие из нас понимают строительство мастером Дедалом (а Дедал был, несомненно, педагогом-новатором в работе с детьми, у которых папа – бог, а голова размером с книжный шкаф) Лабиринта как какую-то тюрьму. Такие тюрьмы не бывают. Лабиринт – результат применения архитектурно-механической педагогики. Засовываете в Лабиринт ребёнка, ставите его в положение принятия самостоятельных логических и интуитивных решений, бросаете в коридоры индукций и дедукций, ведущих от простого к сложному. Для того, чтобы у Минотавра душа не очерствела в сети переходов, подбрасываете ему людей. У ребёнка должен быть круг общения. И наконец засылаете в подземелье опасность – убийцу Тезея.