Дикая история дикого барина (сборник) - [49]

Шрифт
Интервал

Например, смотрю недавно спектакль «Горе от ума». В современной трактовке, конечно. Уселся удобно в кресле, под ноги поставил чайничек свой помятый, ножки, значит, чтобы греть, ну и мало ли кому захочется сбитню во время представления. Зрители вокруг на меня шипят, бусинками глаз сверкают.

Я просто подзадержался несколько, лаясь с гардеробщицами на предмет сдачи моего зелёного ватинового пальто и пухового платка. Не верю я гардеробщицам. Они хитрые какие-то. И алчные.

Пока разматывался, пока калошей стучал по барьеру, а на сцене уже полуголая Софья встречает Чацкого. Так я с разинутым ртом и пошёл по чьим-то ногам, похлопывая не принятыми в гардеробе калошами по особо скандальным харям, позвякивая чайником о флотский бинокль с «Петропавловска». Протёр голову платком всесторонне, поздоровался со знакомыми, сел, фонарик выключил.

Представление модерновое. Половина героев ходит по сцене в рубашках с растерзанным жабо, часть в шинелях, прислуга мелькает без рубашек или с задранным подолом. Могли бы вообще молчать на подмостках – такая хореография, того и гляди свальный грех начнётся.

На сцене вечера у Фамусовых жадно глотал прямо из чайничного горлышка – до того там всё удачно складывалось. Графиню с внучкой спустили на авансцену на верёвках. Репетилов с накрашенными губами. Всего не передать. Хлопал яростнее всех, чуть заливая аудиторию подостывшим сбитнем на имбирном корне.

Вернулся домой полный дивных чувств. Разметался на кушетке, пока с меня сапоги стаскивали, а потом спохватился и к книжной полке опрометью кинулся. Так в одном сапоге и вцепился в текст знаменитой комедии.

Например, сколько героям лет?! Софье из текста (со сценической Софьей всё было понятно даже без бинокля) определённо семнадцать. А Молчалину сколько? Фамусов говорит: «Дал чин асессора и взяв в секретари…» Асессор мог быть тогда только один – по «Табели о рангах»: коллежский асессор. Во времена Грибоедова этот чин был равен воинскому майорскому, по придворному чину – титулярный камергер. Для перехода в коллежские асессоры необходимо было закончить университет или сдать экзамены. Ну, допустим, что дарованиями он не блистал – иначе зачем Фамусов говорит именно «дал»?! То есть вытянул – поэтому, наверное, Молчалину уже лет двадцать с некоторым приличным гаком.

С Чацким непонятно вообще ничего. По тексту они (Соня и Чацкий) выросли вместе и уже тогда полюбили друг друга. Насколько я понимаю, выросли вместе – это разница в возрасте года три, не больше. То есть Чацкому лет двадцать – двадцать три? Но не сходится! Возвращается Чацкий из-за границы, где провёл три года. Запоминаем: три года за границей. Однако он успел ещё послужить в армии три года с Платоном Михайловичем. И, самое сладкое, «будучи за границей три года», он говорит внезапно Платону: «Не в прошлом ли году в конце в полку тебя я знал…» Это же фантасмагория какая-то и месмеризм, брызжущий электричеством по моим оголенным нервам. Ты где был, Чацкий?!

Соне – семнадцать лет, Чацкий (который с ней рос и любил ее со взаимностию) уезжает в Германию на три года. Стало быть, Соне тогда было четырнадцать?! Так? При этом Чацкий успевает ещё послужить в полку с Платоном Михайловичем, то есть не был зачислен дитятей в кавалерию, иначе на кой он сдался Платону Михайловичу в качестве друга? Служит в полку чуть ли не три года, выходит в отставку и отправляется на три года в Германию, имея возможность навещать свой прежний полк, расквартированный в России. Каким-то таким загадочным представляется мне Чацкий. Или он рос вместе с Соней, и любовь, и все дела, будучи лет примерно двадцати, одновременно служа в полку? И германская командировка эта, и прочая, прочая, прочая…

Всё загадка.

Так я вот читаю книги с четырёх лет. С карандашом и листом бумаги.

Улыбка Боромира

Наш человек не может иначе. Он считает, что всё, что ему попадается на глаза, можно как-то улучшить. Очеловечить, приручить, подковать и забить лопатой по итогу, из каприза, шутки ради или для отопления. Так и ворочает глазом в щели соседского забора: как бы это ему соседям помочь? Ведь ничего ж не понимают! Живут как идиоты! Переживает страшно, топает, разбрызгивая плодородную жижу под ногами, сформированную годами бесхозного владения…


«И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся» – перевод В. Муравьева, А. Кистяковского.


«Тень улыбки промелькнула на бледном, без кровинки, лице Боромира» – перевод Н. Григорьевой, В. Грушецкого.


«Уста Боромира тронула слабая улыбка» – перевод М. Каменкович, В. Каррика.


«Boromir smiled» – оригинал.

Имена

Натолкнёшься в раскопках пыльных на имя Аполлон Евдокимович Жирар де Сукантон и сразу представляешь непростую семейную атмосферу у этих гугенотов на русской (а потом и немецкой) службе.

Рукой прикроешься и видишь этих еретиков как живых. Как их из Ла-Рошели Россия в себя вызвала и переваривала до Евдокима. А они за острые края всё держались и выдавали из себя в судорогах Аполлона. Ножками в полынье бултыхали.

А потом прочтёшь про санкт-петербургского гимназиста графа Иосифа Эммериха Игнатия Антона Франца-де-Паула Марию Георгиевича Гуттен-Чапского и понимаешь, что только такому непростому человеку и художнику Анна Андреевна Ахматова со свойственной ей вдумчивой интеллигентностью могла посвятить стихи «В ту ночь мы сошли друг от друга с ума».


Еще от автора Джон Александрович Шемякин
Дикий барин

«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.


Дикий барин в диком поле (сборник)

«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.


Дикий барин в домашних условиях

Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем руководителя аппарата Демократической партии России; публиковал в журнале «Пионер» стихи про любовь; в 1984 году ездил в Никарагуа на сбор кофе; был укушен ядовитой змеёй; получил отравление хлором при производстве ремней для джинсов «Ранглер»; принимал пустые бутылки у водочного магазина, в котором работал продавцом, числясь по кафедре всеобщей истории университета преподавателем».


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».