Дикая история дикого барина (сборник) - [46]
И вечен флигель-адъютант Иван Лужин, бегающий в отчаянных поисках государя, который только один и может погасить, спасти и поблагодарить.
Почему я внезапно вспомнил про пожар Зимнего?
Просто у императора Николая Павловича была кормилица. Когда маленький Николай Павлович нуждался в грудном молоке, ему из специальной деревни привезли добротную кормилицу Ефросинью Ершову, которая и выкормила нам на радость, врагам на страх нашего державного исполина.
Кормилицу не забыли. Назначили ей пожизненную пенсию. Приличную. Пенсию Ефросинья Ершова получала поквартально по 200 рублей за заход.
Женщиной она была молодой и пригожей. Нарожала себе деток, а императору, выходит, молочных сестричек и братика.
Братики и сестрички молочные друг о друге знали, не забывали. Император подкидывал сестричкам в деревню гостинцы всякие, деньгами пособлял. Когда сестрицы являлись во дворец поздравлять с каким-то очередным одолением ворога или с престольным праздником, Николай к сестрам выходил, разговаривал с ними весело, дарил их отрезами, бусами и конфетами. На выходе сестер ожидала ведомость: распишись-получи.
Сестры императора из деревни были очень рады такому обхождению. Приходили в деревни свои (ну, приезжали – их на дворцовых экипажах развозили) и рассказывали с обстоятельностью про братца собравшимся слушателям.
Естественно, авторитет у сестер был огроменный. Помещики приезжали, посоветоваться, подарить что-то. Мало ли…
А вот с братиком молочным у Николая отношения не сложились. Николай Павлович и так, и эдак, ан нет, не строятся отношения с братиком. Не очень любил Николая Павловича млаший молочный брат. Тоже Николай, кстати. Поздравлять не приезжал, от подарков отказывался, вел себя по-деревенски дерзко.
Один только раз брат из деревни приехал к императору. Чтобы поздравить с Новым годом.
Вы уж поняли, когда он с Новым годом приехал поздравлять брата-императора? Правильно, приехал брат Николай к брату Николаю аккурат на пепелище, оставшееся от части Зимнего дворца. Полюбоваться на родственное счастье.
Брат крестьянский Николай похрустел валенками по черному от гари снегу, покачал головой над грудой спасенного из пламени добра, запрокинув бороду, поцокал языком под пробитыми и черными от гари окнами. «С Новым вас годом!» – сказал. Получил 25 рублей от брата-императора и отправился к себе в деревню, оставив царственного погорельца в некотором недоумении.
Больше крестьянский Николай к императорскому Николаю не приезжал. Не заимел такой привычки.
Родственные чувства – они птицы вольные.
Дикая литература
Чтиво
Листал в книжном магазине всякие книжки.
Научился этому искусству, читать книги у стеллажей, недавно совсем. До этого не мог избавиться от желания немедленно схватить приглянувшуюся книгу и, зыркая по сторонам из-под кустистых бровей, рваться к кассе. Прорвёшься к кассе и ещё раз по сторонам посмотришь, оскалив клыки и подняв шерсть на загривке: всё ли взял, что хотел? Не упустил ли чего нового про калийные удобрения? А?! Нет, вроде всё успел захапать. Достаешь ассигнации, дёргая и распуская зубами узел на бархатных искристых шароварах. Вокруг лежат в беспамятстве книжные консультанты. Старший консультант ещё сипит у энциклопедий, выгибаясь в дыму зачинающегося полымени.
А утром встаёшь в разорванной рубахе, голова от «Эпитом» Корнуэлла болит-ломит, пелена с глаз спадает, и смотришь на новую книжную груду в кабинете. Домашние бродят по комнатам, глаз не поднимают, только губы поджимают. Опять, значит, в книжном был, наш-то. Опять натащил не пойми чего. А на душе в этот момент у меня ох как стыдно, темно и нехорошо. Головой мотаешь перед зеркалом, клянёшься, что в последний раз, в самый последний разочек. Что станешь лучше с этого момента… Что впредь… Со стоном идешь в людскую, просишь щец налить да хлебушка дать. В тяжёлую стопочку желтоватую льют тебе казённого зелья из штофца. Хлебаешь щи, отмокаешь душой с полотенцем тяжёлым серым на шее, потом мосол грызешь, потом пальцем в мозговую кость, сопишь, вздыхаешь.
Сядет рядом сердечко моё разлюбезное, говорит певуче-плачуще:
– Ты б больше не ходил в ту книжную-то яму пыльную, себе на погибель, нам на позор, ведь люди окрестные смеются с тебя глядючи, семью нашу позорят… Ты вот как: ты перемогнись, что ль, перетерпи тягу-то свою, не неси к нам в углы погань эту, плюнь, разотри, подойдут к тебе дружки-то твои, станут звать на новинки книжные глядеть, а ты и не ходи! Не ходи, ясный наш! Не губи себя! Стыд-то какой – меж страниц в книги заглядывать, обложки пальцами разводить! Давай лучше на пати сходим, а?! Как люди хрестианские под «Си Ар Ди Кемикл» вспеним!
И в плечо уткнётся носиком своим, красным от слёз и прежних клубных пристрастий к горящему в стакане рому с сахаром.
Поэтому теперь изредка зайду, полистаю и, твёрдо ступая как по болотной гати, выхожу. Шапку нахлобучу, и в сани.
А ещё вот подумал я. Вот книжки эти про чародеев и оборотней, и про прочую жизненную правду. Их ведь с голодухи пишут. И подворовывают в писанине этой у зарубежных авторов; те же описания всякие воровали из книг про следствия над европейскими ведьмами да колдунами. Фактически, покупая очередную фэнтези, человек читает результаты пыток невиновных, несчастных людей. И не просто читает, а ещё и платит за это. Кого-то в тумане и сырости резали, прижигали, вешали, топили, загоняли колья кому-то в тело, кто-то бился на дыбе, бредил, кусал губы до крови, признаваясь в кошмарах всяких, в оборотничестве, в том, что человечину в образе волка жрал, и Сатану вызывал, и совокуплялся с жабами. А теперь какая-то сволота всю эту кошмарию аккуратно литературно обрабатывает и хреначит свои тексты, чтобы новые трусы купить для похода в ресторан с Хачатуром Леонтьевичем.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем руководителя аппарата Демократической партии России; публиковал в журнале «Пионер» стихи про любовь; в 1984 году ездил в Никарагуа на сбор кофе; был укушен ядовитой змеёй; получил отравление хлором при производстве ремней для джинсов «Ранглер»; принимал пустые бутылки у водочного магазина, в котором работал продавцом, числясь по кафедре всеобщей истории университета преподавателем».
В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?
В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.
Дарить друзьям можно свою любовь, верность, заботу, самоотверженность. А еще можно дарить им знакомство с другими людьми – добрыми, благородными, талантливыми. «Дарить» – это, быть может, не самое точное в данном случае слово. Но все же не откажусь от него. Так вот, недавно в Нью-Йорке я встретил человека, с которым и вас хочу познакомить. Это Яков Миронов… Яков – талантливый художник, поэт. Он пересказал в стихах многие сюжеты Библии и сопроводил свой поэтический пересказ рисунками. Это не первый случай «пересказа» великих книг.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.