Дикая история дикого барина (сборник) - [37]
Помню, у меня спросили в 1987 году при выписке из госпитального учреждения, в которое я попал, случайно ударившись головой об утюг: «Кто является генеральным секретарём компартии США?» – «Рейган!» – ответил я, маршируя на месте. И был немедленно выпущен на волю, в божий свет, унося тайну товарища Гэса Холла с собой.
Подозреваемых в безумии в Санкт-Петербурге (тогда таких подозреваемых в Северной столице старались как-то выявлять и учитывать) опрашивала строгая комиссия.
Обратимся к моей нынешней настольной книге:
«Помимо членов врачебного отделения губернского правления, в освидетельствовании принимают участие остальные члены присутствия: губернатор, вице-губернатор, председатель окружного суда, окружной прокурор и сословные депутаты…»
Вот почему сейчас не так? Я, может, тоже хочу обомлеть от внимания со стороны губернатора и вице-губернатора, я тоже хочу нежно посмотреть на прокурора и областного судью, приседая и разводя руки, я хочу привлечь внимание наших сословных депутатов, прыгая на одной ноге перед зерцалом.
Активное участие в освидетельствовании сумасшедших принимал известный санкт-петербургский психиатр Б-в. Владимир Михайлович Б-в в 1894 году был членом медицинского совета министерства внутренних дел. Из стажировки в Париже у доктора Шарко Владимир Михайлович вернулся признанным учёным, который «многократно критиковал другого ученика Шарко – З. Фрейда. Но вместе с тем способствовал проведению теоретических, экспериментальных и психотерапевтических работ по психоанализу».
Ещё из Парижа В. М. привёз привычку приглашать к себе на день рождения, рассылая приглашённым свои фотографические карточки, на которых исследователь был изображён обязательно в форме чиновника министерства и со всеми орденами и регалиями. Я теперь тоже так буду делать, кстати. Такая фотокарточка позволит гостю не ошибиться с подарком.
Сам В. М. Б-в ставил диагнозы очень просто: «…ограничивался двумя-тремя вопросами, а затем тоном непререкаемого авторитета изрекал, по обыкновению закрывая глаза: «Болен». Автор книги называет такое поведение врача «лаконизмом».
Через горнило санкт-петербургской комиссии по идиотам пройти было, с одной стороны, очень непросто, с другой же стороны, крайне интересно.
На странице 62-й моего любимого труда указывается случай направления на освидетельствование мужем своей жены. Потенциально слабоумная жена при себе имела заявление мужа о том, что она «любит нравиться и кокетничать, довольно ленива, имеет привычку плакать, а став на молитву, молится беспорядочно и суетливо». Такой опаснейший случай комиссия из губернатора, вице-губернатора, окружного прокурора, окружного судьи, сословных депутатов и комиссии специальных врачей рассматривала очень тщательно на протяжении трёх заседаний. В этот раз врачебной ошибки избежать удалось! Женщина была признана душевнобольной, хвала Иисусу!
В трёх кварталах от места проведения освидетельствования террористы собирали бомбы и лили по нитке нитроглицерин в колбы.
Страница 56-я содержит ещё более убедительный факт прогрессивной поступи российской психиатрии. На заседании комиссии рассматривалось дело мещанки К-ной, которая завела себе любовника. Небывалый факт заведения себе любовника был подкреплён заверенным властями прошением детей К-ной, в котором просилось установить над мамашей опеку из-за того, что «сироты боятся умаления доходов от содержимых матерью портерной и публичного дома». Диагноз старой мещанке вынесен был немедленно – старческое слабоумие, «не мешающее, впрочем, отправлению промысла».
Девица Д.-С. преследовала одного из великих князей письмами, «полными тонких замечаний и остроумия». Признана здоровой. Письма переданы в архив окружного суда.
Поручик в отставке Витковский. Повод для освидетельствования: «побитие извозчика и громкое пение в Зимнем саду, сопровождаемое дракой». На каверзные вопросы психиатров отставной поручик отвечал довольно связно, а в конце произнёс речь, которую трудно не воспроизвести в значительном отрывке: «Я, господа, малый решительный и просто не знаю, куда мне девать силы и голос: хоть я и дурак, потому что ничего не брал по службе, когда все воруют, но не могу позволить оскорблять себя. Поэтому люблю треснуть… Извозчик мне загрубил – вот я и ткнул его носом лошади под хвост. Если это неправильно, то пусть меня мировой судит, а только за что же меня в больницу отправлять?! Я – буян, а не сумасшедший! Голова у меня на месте, да и в голове всё на месте, а вот сил – девать некуда!»
Отдельная тема – это диагнозы комиссии под рубрикой «мания преследования на эротической почве». При рассмотрении таких дел в зале дежурила бригада акушеров-гинекологов, прибывавшая в поддержку коллегам-психиатрам. Только кто из дам, приведённых родными, например, заявит, что «она-де нормальна, но подверглась насилию со стороны гвардейского офицера одного из полков, расквартированных в Петергофе», как её тут же волокли в специальную комнату, где в присутствии прокурора осматривали. И не дай боже, если «девушка на вопросы присутствия отвечала с большим возбуждением» или даже «забывая первоначальные объяснения»! В таком случае даже губернатору становилось ясно, что перед комиссией выкаблучивается опасная больная, требующая строжайшей изоляции.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем руководителя аппарата Демократической партии России; публиковал в журнале «Пионер» стихи про любовь; в 1984 году ездил в Никарагуа на сбор кофе; был укушен ядовитой змеёй; получил отравление хлором при производстве ремней для джинсов «Ранглер»; принимал пустые бутылки у водочного магазина, в котором работал продавцом, числясь по кафедре всеобщей истории университета преподавателем».
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.