Дикая история дикого барина (сборник) - [33]
Что перед нами? Перед нами тюрьма навыворот. Не казематы во тьме и каменные мешки с огарком. А максимально освещённое пространство, где роль сторожа выполняют совместно надзиратель и прирученное надзирателем солнце, бьющее в окна. Ночью перед внешними окнами устанавливаются факелы, Бентам жил до практического применения электричества.
Что будет делать узник в темноте? Он, возможно, побег будет готовить. Темнота из наказания становится союзником заключённого. А в Паноптикуме и светло, и гигиенично, и хрен ты сбежишь через подкоп: солнышко не даст, факелы заботы не позволят.
В Паноптикуме, по Бентаму, не обязательно держать разных криминальных утырков. Паноптикум подходит для клиник, общежитий, нравственных коммун, производств. Всевидение – залог идеального государства.
Бентам с его всевидящим оком – абсолютный сторонник Руссо. Руссо мечтал об открытом обществе, обществе прозрачном, лишённым тёмных тайн и секретов, Руссо не хотел, чтобы взгляды людей сталкивались с препятствиями личной скрытности. По Руссо, царить в обществе должно мнение каждого о каждом. А мнение, отделённое от примесей, можно получить только тогда, когда, в переносном смысле, занавесок от наблюдателя нет. Лучший сторож – это мораль.
Бентам в своём «Паноптикуме» пишет: «Каждый товарищ становится наблюдателем».
Идеальная власть сидит в центре Паноптикума и пользуется общественной прозрачностью. Право власти – это право общественного мнения, право иметь мнение каждого о каждом. Это право люди добровольно делегируют надзирателю, который, по Бентаму, регулярно меняется через процедуру ротации и выборов.
Кроме наблюдения за тенями, в Паноптикуме Бентама каждые камера-спальня-кабинет связаны с комнатой надзирателя специальной трубой, чтобы было не только видно, но и слышно. Труба эта не замаскирована. Чего маскировать её в открытом обществе? Труба для слушанья, она ведь не только для того, чтобы просто слушать. С ума сойдешь, вслушиваясь в каждый чих, вздох или крик из камеры. Труба демонстративна, она, торчащая из стены, напоминает, контролирует и устрашает. «Необходимость беспрестанно быть на глазах у надзирателя… на самом деле будет означать утрату возможности творить зло и почти полную утрату мысли желать его». Никакого бесполезного насилия, никакого телесного устрашения, никакого топота жирноплечих скотов-тюремщиков по коридорам, неопрятных рож дознавателей, только тонкое наблюдение, только тщательное слушанье.
Но, когда мне говорят про Большого брата, мне отчего-то продолжают тыкать в лицо портретом Иосифа Сталина. Я не возражаю. Оруэлл, сдавший властям список из тридцати восьми лично знакомых ему «попутчиков коммунизма», понял бы меня правильно.
Стимпанк
Чем хорош стимпанк?
Например, читаешь:
«Огромные воздушные суда, способные взять с собой большой запас разрушительного материала, могли прилетать к городу ночью.
В отдельных случаях, конечно, смятение охватывало публику, особенно женщин и детей, загоняло их в погреба, вызывая плач и истерические крики.
Но это не было типичным настроением города, в котором скорее преобладали нотки взвинченного любопытства, жажда новых, острых ощущений – естественная реакция против утомительного однообразия последних месяцев…
Когда утром в воскресенье, 21 марта, я вышел на улицу, мне сразу стало понятно, что город переживает «большой день». Слово, обозначающее огромные летающие машины врага, носилось в воздухе. Толпа мигом расхватывала свежие листы специальных изданий. По улицам носились мобили с газетчиками, которые чувствовали себя героями. Настроение в городе сразу создалось такое приподнятое, что стало понятно, что появление вражеских летательных аппаратов подействовало на горожан как сильное возбуждающее средство.
Когда прозвучали первые сигналы тревоги от здания бывшего королевского дворца, горожане, вместо того чтобы удирать, выбегали на улицу смотреть на небо, в котором бесшумно скользили неприятельские воздушные машины…
Густав Эрве, которого трудно было упрекнуть в сочувствии к военным властям, писал, что «двум воздушным аппаратам противника удалось пробраться к самому городу и уйти совершенно невредимыми. Они походили на опаснейших мастодонтов!»
Первая бомба упала на город на улице Делон, 78, что в 17-м квартале. Бомба не разорвалась, и из неё вытекла жидкость, похожая на масло. Вторая бомба, начинённая фосфором, упала на улице Женщин, вызвав пожары. На здании, стоящем на улице Делон, чья-то детская рука начертила мелом: «Очень интересно!» А ниже, другим почерком, было выведено: «И вовсе ничего интересного. Просто отвалился кусок трубы». Все жалюзи, закрывающие окна магазинов, были исчёрканы изображениями солдат врага с огромными усами и раскрытыми ртами…
Из здания, в который попала одна из сорока семи сброшенных бомб, вывели старенького японца. Сухой и настороженный, он едва улыбался углами губ, смотря словно загипнотизированный в одну и ту же точку…
Над городом летают патрули авиаторов. Орудия на фортах и Главной башне устремлены в небо и ждут сигналов. По ночным улицам бродят тысячи горожан, с нетерпением и жадностью смотрящих в небо».
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк.Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом океане, уверяя команду, что он первоклассный кок, работал приемщиком стеклотары, заместителем главы администрации города Самары, а в результате стал производителем систем очистки нефтепродуктов, торговцем виски и отцом многочисленного семейства, я бы сразу заявил, что столь зигзагообразной судьбы не бывает.
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить!Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога, подсыхающая у камина, говорит о том, что моряк я не очень хороший, но с богатым прошлым, скорее всего боевым.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем руководителя аппарата Демократической партии России; публиковал в журнале «Пионер» стихи про любовь; в 1984 году ездил в Никарагуа на сбор кофе; был укушен ядовитой змеёй; получил отравление хлором при производстве ремней для джинсов «Ранглер»; принимал пустые бутылки у водочного магазина, в котором работал продавцом, числясь по кафедре всеобщей истории университета преподавателем».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Женщина проснулась от грохота колес. Похоже, поезд на полной скорости влетел на цельнометаллический мост над оврагом с протекающей внизу речушкой, промахнул его и понесся дальше, с прежним ритмичным однообразием постукивая на стыках рельсов…» Так начинается этот роман Анатолия Курчаткина. Герои его мчатся в некоем поезде – и мчатся уже давно, дни проходят, годы проходят, а они все мчатся, и нет конца-краю их пути, и что за цель его? Они уже давно не помнят того, они привыкли к своей жизни в дороге, в тесноте купе, с его неуютом, неустройством, временностью, которая стала обыденностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.