Дикарь - [5]

Я стремглав запрыгнул в кэб. Он затрясся, как ялик в шторм, когда Доус на запятках со всей силы плюхнулся на место возницы.

— Па-береги зубы! — гаркнул он.

Щелкнули вожжи, и мы тронулись, накренившись так, что меня бросило на спинку сиденья. Помчались мы с удивительной быстротой. Я и не подозревал, что Цветочек способна на такую прыть. Ее копыта с пушечным грохотом колотили по мостовой, пока Доус вопил и щелкал кнутом возле ее крупа. Не раз, огибая уличные углы, мы накренялись и чуть было не переворачивались. Это была воодушевляющая поездка, и я бы сполна насладился ею, не снедай меня беспокойство за матушку. Когда мы очутились напротив дядиного жилища, я выскочил на улицу, не дожидаясь остановки.

— Смотри под ноги! — закричал Доус. Слишком поздно.

За мгновение до его окрика мне не грозило приземлиться в лужу, не отдерни я ногу. Махнув промокшей рукой, дабы показать Доусу, что не пострадал, я бросился к дядиной парадной двери.

Однако на мой стук открыла тетя Мэгги.

При виде меня, она чрезвычайно удивилась.

— Тревор! И тебя носит по улицам в такую поздноту? — Она завертела головой, вглядываясь в темноту за моей спиной. — Где Катрина?

— Она отправила меня за дядей Уильямом. У нас была стычка с Рольфом Бернсом, и она сейчас дома, сторожит его.

— Заходи скорей, такая сырость на улице! — Несмотря на то, что я торопился поскорее вернуться, с тетушкой я спорить не стал. Когда имеешь дело с женщинами, это я усвоил давно, объяснения займут гораздо больше времени, нежели подчинение. Большинство из них глупы, а уж по упрямству любому мулу сто очков вперед дадут.

— Ты ужасно выглядишь, — сказала она. — Насквозь промок, подхватишь воспаление легких, и к гадалке не ходи. Что с твоим лицом? Ох, голубчик. — Он коснулась моей щеки, которая особо не болела, пока она не стала в нее тыкать. — Это Бернс сделал?

— Да, еще и матушку ремнем отхлестал.

Глаза у тети вылезли из орбит, она приоткрыла рот, потом закрыла его и поджала губы.

— Билл его попросту убьет.

Я заверил, что очень на это надеюсь. И хотел бы, что бы она как-нибудь позвала его.

— Мой кэб наготове, — показал я на экипаж. Доус ответил приветственным взмахом.

— А Билл, само собой, не здесь.

Само собой.

— Он не пойдет?

— Почему же, нет.

— Он еще не заступил на дежурство?

— Он ушел уже несколько часов как. Все из-за проделок этого ужасного Потрошителя. Его заставляют работать в две смены, бедняга вообще теперь дома редко бывает.

Такие новости меня отнюдь не приободрили. И что теперь делать?

— Матушка просила позвать его, — пробормотал я.

— Боюсь, никак не выйдет. Может, тебе выпить чашечку чая и съесть кусочек…

— Экипаж.

— Ах, да. Потом ты прекрасно доедешь на нем домой.

— Я должен привести Билла.

Тетя Мэгги нахмурилась:

— Ты в своем уме?

— Я не горю желанием возвращаться без него.

— Его здесь нет, Тревор.

Она проговорила эти слова медленно, будто говорила со слабоумным.

— Ладно. Будь уверен, в любом случае, я обязательно первым же делом скажу ему про Бернса, и он возьмет дело в свои руки.

— Завтра.

— Первым делом завтра. А теперь — поспеши назад, к Катрине.

— Да, мэм.

— Точно «Да, мэм?» — Наклонив голову, она внимательно поглядела на меня, прищурив глаза. Изучая меня. Хоть я и пытался напустить на себя невинный вид, мне это не удалось. Она кивнула своим мыслям.

— Я хочу кое-что сказать кэбмену, если ты не против.

Я окликнул Доуса. Он слез с козел и проворно побежал к нам, попыхивая трубкой. Пока я ждал его, тетя Мэгги метнулась в комнаты. Я услышал позвякивание монет. Он вернулась аккурат в тот момент, когда Доус возник в дверях и снял шляпу в знак приветствия.

— Я хочу, чтобы вы вернули юного Тревора прямиком к его собственному дому, — сказала она. — Боюсь, что у него другие намерения, но вы, думаю, не позабудете мою просьбу, если я заплачу за него и добавлю кое-что сверху. — Она сунула кулак Доусу в ладонь. — Свезите его на Мэрлибон-Хай-Стрит, 35 и никуда больше. Я достаточно ясно выразилась?

— Ясно, ясно, вполне. Не извольте беспокоиться. Прямиком к матушке, или я не Доус. Так точно.

Она бросила на меня быстрый взгляд, словно прицеливалась, затем поцеловала в разбитую щеку.

— А теперь — беги, — напутствовала она.

— Поехали, мастер Бентли.

Насколько возможно вежливо, я попрощался с тетей Мэгги и поспешил прочь вместе с Доусом

— Можешь отвезти меня домой мимо участка на Леман-стрит? — спросил я.

— Эх, никак не могу. Доус сказал — Доус сделал. Слово его крепко.

— Но ты ведь мой друг, не так ли?

— Мне приятно так думать. — Он похлопал меня по спине. — Стал быть, ты не будешь просить друга нарушить слово, верно?

— Нет, пожалуй, — пробормотал я и полез в экипаж.

Кэб затрясся, как и в прошлый раз, когда Доус взгромоздился на козлы, но теперь мы не стали ломить вперед, шатаясь и кренясь. Доус фыркнул, Цветочек всхрапнула, и мы покатили. Я сидел в коляске, одолеваемый нехорошими мыслями о тете Мэгги. Она и так всегда была персонажем допотопным, а уж нынче сделала все, чтобы испортить мне дело.

Мне совершенно не улыбалось приехать домой в телеге, навроде заключенного.

Я же отправился за дядей Уильямом, и я должен его привести.

Как позднее сказал Джон МакСуин: «Ты делаешь то, что считаешь нужным, и проклят будь тот, кто пытается тебя остановить». Хотя встреча с Джоном мне еще только предстояла, в момент, когда Доус разворачивал экипаж, я думал ровно то же самое.