Дигитальное перо - [31]

– Нет, Грин, такой возможности сейчас нет, – сказал я ему, чтобы на самом деле потянуть время.

Его взгляд похолодел. Он сразу как бы немного ушёл в себя. Смотря мне куда-то за плечо, он начал погружаться в некие размышления. Было видно, как медленно в нём растёт напряжение. Я потряс его за плечо, но он это почти не заметил. Мне не удавалось поймать его взгляд, при том, что я всматривался ему в лицо в упор. Я сам не вытерпел, да и моё выигранное время невозможно было ни на что потратить.

– Слушай, – сказал я ему, – такой возможности действительно нет здесь. Но есть путь, по которому можно пройти. Но он такой сложный, что мне надо точно знать – ради чего по нему идти. Я не буду тянуть из тебя подробности твоего, скажем так, неуместного желания, но ты меня должен убедить, что тебе это точно необходимо. Грин? Ты ведь мне друг? Скажи, что случилось? Почему это надо сейчас?

– Да, – ответил он, не теряя нашедшей мрачности, – я тебе друг. А друзья ведь должны помогать друг другу?

– Амистад виктория, – я поднял два пальца вверх.

– Вот, вот, куеридо амиго. Там куда я попал давным давно, была тьмища кругом непроглядная! Мир, который вокруг меня, всё тот же. А внутри всё стало другое. С того момента прошлое уже долгое время. И главное, я ведь знал, что нет там внутри ничего светлого, и я только стоял и смотрел в темноту, пытаясь понять, как же дальше можно жить. И тут раз! Понимаешь, как будто все стены у казематов рухнули, ничего от них не осталось, всё светом залило. И оставаться на месте стало нельзя. Нужно было идти, но оказалось идти можно только в Вальхаллу, только туда одна возможность и есть! – он смотрел, запнувшись, на меня. Я понимал всё это смутно, но готов был слушать дальше, перебивать не хотелось, – Так, ты говоришь, есть возможность? Бит, ты меня прости, мне это действительно надо. И именно так не вовремя. У меня теперь всё не вовремя. И всё не ко времени. А другого времени у меня нет. Я смотрю, ты не очень понимаешь, о чём я тут вообще. Ты думаешь я себя со стороны не слышу? Мне надо тебе многое объяснить, чтобы ты понял. Тут, видишь ли, всё к одному. И ты, и Эдисон, и наша компания.

Я сомневался. Если по чести, я сам сейчас смутно представлял на что и как придётся пойти, чтобы попасть в город не из своей лаборатории. Нужно было подумать, не торопясь. Без спешки. Ох, уж мне эта спешка! Всё ужасное, что происходило со мной в профессии, было связано с этим словом. Я видел, как в спешке работают другие. И видел, как у них получалось. Но сам я сколько раз так не пробовал, не получалось никогда. Спешить, видимо, мне не дано.

Мне бы постоять спокойно и подумать над всем. Если дело принимает такой оборот, нужно более детально продумать свои шаги. А раз так – постоять всё равно придётся. Нужен был таймаут.

– Видишь ли, до нелегального положения мы действительно, похоже, доросли. Но ты говоришь про Эдисона. Он с этим связан? С твоим желанием. Или предложением, не знаю, как сказать.

– Всё связано. И даже больше, чем мы видим, – мне вот только этого сейчас не хватало, я итак еле-еле всё увязывал воедино. Философские отступления, ведущие к спорам, были явно не к месту.

– Ладно, ладно, – приостановил я его, – мне просто нужно время, чтобы придумать, как туда попасть. Да ещё с гостем. На самом деле, я думаю, времени у нас может и нет почти. Дай подумать…

– А долго? – он не дал договорить.

– Я не знаю. Ну, дай хоть сколько-нибудь!– но моя фраза повлияла на него совершенно противоположно. Он начал рыскать по лаборатории, будто знал что и где лежит, я только не понимал в поисках чего.

– И, кстати, ты мне ничего не объяснил! – добавил я.

– Мы лучше, знаешь, как сделаем? – сказал он беспокойно, – Если надо отправляться сейчас, то давай сейчас. Ты собирайся, командуй, я тебе во всём помогу. И по ходу буду тебе рассказывать, как так всё вышло. Согласен? Ну и чудненько! Так что брать-то с собой и когда идти?

Вот так вот, запросто идти – это было просто легко сказать! Даже если говорить приходилось через силу. Грин, мой дружище, не понимал, что происходит. Сейчас передо мной сидел человек, которому я сам чаще, чем нужно, заглядывал в рот за сторонним мнением, и, получив ответ и удивляясь такому ясному, правдивому и тонко чувствующему уму, не всегда мог точно вспомнить, что спросил. Но этот самый человек, который пользовался у меня таким широким доверием, шаловливыми детскими ручками пытался вытащить самый нижний кубик из построенной пирамидки событий, предоставляя мне возможность поймать или удержать падающие последствия наших намерений.

То, на что он меня сейчас толкал, было уже настоящим ит-преступлением. И хоть его можно было провести так, чтобы не наследить, не верилось мне почему-то в успех. Хотя даже мои собственные желания совпадали с желанием Грина. Но я этих желаний боялся и, как выполнимые, не рассматривал. А вот он сейчас заставлял меня против воли отдаться им почти слепо, взяв успешность предприятия, как аксиому. Он был погружён куда-то более глубоко, откуда мои заботы и сложности ему, может быть первый раз, казались несуразно мелочными. Он утратил свою чистую и непредвзятую объективность, за которую был ценен. Мне было понятно, что обратно он её не обретёт или обретёт не скоро. И, мне казалось, я понимаю причину всего того, что сейчас внутри происходило с ним.