Диана де Пуатье - [31]
«Никогда еще традиционные политические устремления Франции — умело сбалансированные — настолько не совпадали с личными пристрастиями государя».>65
Как раз в этом вопросе Франциск долгое время находил общий язык с Медичи. Папа был безмерно счастлив тому, что его новый союзник попросил об одолжении, которое, на его взгляд, ничего не значило по сравнению с просьбой о малейшем территориальном изменении в Италии. Получив благословение Святого Отца, Франциск заставил молчать Монморанси и поручил Жану Дю Белле начать переговоры с лютеранами.
Среди них был человек, который действительно понимал устремления короля: советник Меланкхон.
«Сторонник умеренной политики и христианин в душе, он не просто ждал, когда противник сделает шаг навстречу, а сам склонял его к примирению».
Именно он встретился с Дю Белле в Аугсбурге. При том, что недавно умер возмутитель спокойствия Климент VII и папой избрали кардинала Фарнезе (Павла III), поборника контрреформы, собеседники намного быстрее пришли к пониманию. Одержат ли победу сдержанность, взаимопонимание и истинная религиозность? Осенью этого, 1534 года появилась возможность избежать одного из самых ужасных кризисов в мировой истории. Два века войн, кровопролития, ссылок могли обойти Францию стороной.
Увы! Перспектива мира, так ужасавшая Карла Пятого, вызывала не меньшее возмущение у сторонников крайних мер с обеих сторон. Одинаковую ярость она вызвала и у Беды, и у Фареля, главы французских протестантов, нашедших прибежище в Германии. Друг этого неистового фанатика, пастор Маркур, как раз и взялся сделать заключение соглашения, уже практически состоявшееся, невозможным.
Утром 18 октября 1534 года жители Парижа и других крупных городов, проснувшись, обнаружили, что стены их домов увешаны «плакатами», то есть воззваниями к народу. Их содержанием была резкая обличительная речь, затрагивающая церковные догматы и, в особенности, Святое Причастие. В Блуа такой плакат прикрепили к дверям королевской опочивальни.
Разразился грандиозный скандал, ситуацию усугубляло то, что были покалечены статуи многих святых. Пошли слухи о том, что это было подстрекательством к заговору для устрашения короля.
Советники попытались предотвратить непоправимое… безуспешно. Восторженные фанатики воспользовались моментом. Не дожидаясь приказа Франциска, Парламент издал постановление об аресте двухсот человек.
Король, которому нанесли личное оскорбление, не мог пойти против течения. Он принял участие в искупительной процессии, публично заклеймил позором участников покушений, но призвал всех к благоразумию. Это, впрочем, не помешало Парламенту принять решение о возведении этим же вечером шести костров.
И они не стали последними.
Нечего устраивать переговоры с Антихристом, тут же отреагировали Фарель и его единомышленники.
Меланхтон не осмелился появиться в Париже еще раз; Сорбонна, вновь обретая свою спесь, отказалась рассмотреть его докладную записку. Напрасно новый папа просил о помиловании приговоренных, предлагал сан кардинала предводителю умеренных, Жану Дю Белле, объявлял о созыве консилиума по вопросу об усовершенствовании Церкви. Никто не воспользовался представившейся прекрасной возможностью, и враждующие братья готовы были беспощадно уничтожать друг друга на протяжении следующих поколений.
Мысль о терпимости, высказанная несколькими храбрецами, не устояла под общим напором. Протестанты, образовавшие, в свою очередь, свои церкви, проявили себя такими же жестокими, сплоченными и скорыми на нанесение оскорблений, как и худшие из их противников. Они стремились не просто получить право свободно справлять тот религиозный культ, который они избрали, они хотели навязать этот культ, для чего, конечно, было необходимо захватить власть. Опасность обретала очертания готовящейся революции во имя Господа. В письме Франциску I, которое стало предисловием к его «Наставлению в христианской вере», Кальвин, будущий предводитель «детей Божьих», объяснил, как он дошел до создания политической теории.
И все же этот роковой момент отмечал важную веху в истории цивилизованного мира. Именно сейчас «идея стала главенствовать над людьми, вознеслась над папами и королями. Преодолев нагромождение частных интересов, появилось понятие интереса общественного. Над отдельными группами сплоченных людей возникла общность мысли».>66
Возрождение и Реформация окончательно перестали быть единым целым. Франциск I, в своем либерализме значительно возвысившийся над современной ему эпохой, не мог не изменить своего отношения к протестантам. До сих пор всегда подразумевалось, что раскольническое движение будет несколько приглушено, чтобы государство оставалось неуязвимым для иностранной угрозы. Когда примирение не удалось, королю пришлось, не желая того, прибегнуть к репрессивным мерам.
Это порадовало Монморанси, благонамеренных придворных, набожную госпожу де Брезе. За несколько месяцев до того эта компания оказалась в опасном положении. Когда деятели богословского факультета объявили сестру короля защитницей еретиков, разъяренный Франциск накричал на главного распорядителя двора, которого не без основания посчитал зачинщиком этого дерзкого предприятия. Маргарита, встретив Монморанси, бросила ему в лицо:
В центре романа — фигура герцога Филиппа Орлеанского, который вопреки воле его дяди, Людовика XIV, стал регентом будущего Людовика XV и занимал это положение вплоть до совершеннолетия юного короля. И хотя годы регентства Филиппа Орлеанского положили начало веку Просвещения, современники не любили его, передав эту неприязнь потомкам. Филипп Эрланже (1903–1987), известный французский писатель и историк, автор ряда книг о французских монархах, пытается восстановить справедливость, рисуя противоречивый, психологически глубокий характер большого государственного деятеля.
Варфоломеевская ночь — кульминационная точка жестокой войны между католиками и гугенотами, момент истины, в котором каждый человек, будучи гражданином Франции, должен был встать на сторону убийц или примкнуть к их жертвам. Потоки крови, захлестнувшие улицы Парижа, разделили всю страну на долгое время на два непримиримых лагеря, каждый из которых считал себя правым. В ту ночь решалась судьба государства, избравшего, в конечном счете, путь насилия и нетерпимости. Книга Филиппа Эрланже рисует трагическую картину этого события, анализируя по часам «черную ночь» в истории Франции, ставшей своеобразным предупреждением потомкам, которые пытаются разрешить вопросы веры с помощью меча.
Генрих III – последний король династии Валуа, нежно любимый сын Екатерины Медичи, непревзойденный красавец французского двора – был личностью большого масштаба, во многом опередившей свое время. Он попытался покончить с религиозными распрями между протестантами и католиками – и пал от руки религиозного фанатика. Екатерина Медичи, Карл IX, Генрих Наваррский, братья де Гиз, королева Марго – главные персонажи этой книги, живо и увлекательно воссоздающей самую драматическую эпоху в истории Франции, ее интриги и хитросплетения.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Книга известного французского медиевиста Р. Казеля посвящена жизни и деяниям Иоанна Люксембурга (1296–1346), короля Чехии, который вошел в историю как монарх-рыцарь, прославившийся тем, что уже будучи абсолютно слепым, он вышел на поле боя и сражался наравне с остальными. В этой битве он погиб, сделав свое имя синонимом бессмысленного героизма. Таков хрестоматийный, расхожий взгляд на фигуру чешского государя. Биография, написанная Р. Казелем, предлагает нам иной образ Иоанна Люксембургского: блестящего рыцаря и удачливого полководца, ловкого и активного дипломата, в течение долгих лет игравшего ключевую роль в европейской политике, исколесившего огромные пространства от Франции до Литвы, от Фландрии до Италии, основателя чешской династии Люксембургов.
Сицилийскую Вечерню можно назвать «итальянской Варфоломеевской ночью». В 1282 г. восставшие жители сицилийского города Палермо полностью вырезали ненавистных правителей-французов, захвативших их остров двенадцатью годами ранее. Это кровавое событие всколыхнуло всю Западную Европу и привело к безжалостной войне, в которую были втянуты Франция, испанское королевство Арагон, Италия. Раскрывая истинные причины Сицилийской Вечерни, автор книги С. Рансимен показывает, что на самом деле она была лишь звеном в долгой подспудной борьбе за власть и влияние, которую вели между собой самые могущественные государства того времени.Книга изобилует яркими и интересными подробностями о средневековой политике, войне и жизни человека в XIII в.