Диана де Пуатье - [23]

Что же касается Генриха VIII, которого также предали, он благодаря гению Луизы остался связанным с Францией, но узами не политики, а любви; он хотел получить развод для того, чтобы жениться на Анне Болейн. Впрочем, без помощи французских университетов он никогда бы этого не добился, так как «Дамский мир» оставлял папу на милость императора. Свое восхищение выразил бы даже Макиавелли, если бы Флоренция, его родина, не стала бы одной из жертв этого договора. Более наивный Карл Пятый решил, что в его «ведении» наконец-то оказался весь христианский Запад.

Навсегда запятнанная в глазах общества память коннетабля юридически не была затронута в договоре, составленном его врагом. Карл де Бурбон был реабилитирован, и значительная часть его имущества была возвращена его сестре, принцессе де Ла Рош-сюр-Ион. Последние его сторонники, которые подвергались гонениям по всей строгости закона, получили такие же привилегии.

После стольких испытаний Сен-Валье вновь обрел свое родовое поместье, а также графства Диуа и Валентинуа, обладания которыми его семья добивалась на протяжении целого века. В пятьдесят семь лет он женился в третий раз и больше уже никогда Че покидал своего Пизансонского замка, где и умер в 1539 году.

Испанцы, чье доверие было утеряно после нарушения предыдущего договора, не желали смириться с потерей заложников. По крайней мере к несчастным принцам вновь прислали их французских слуг и стали с ними обращаться немного получше; в то же время Монморанси, с одной стороны, и коннетабль Кастилии, с другой, вели бесконечный спор об условиях их возвращения. Добрая королева Элеонора изо всех сил старалась облегчить участь принцев.

Во время нескончаемых переговоров двор оставался в Бордо. Диана также была там. Она даже не догадывалась о том, что события, за развитием которых весь народ следил, затаив дыхание, самым решительным образом повлияют и на ее судьбу.

«Его Величество уехал в марте… и не видел Их Высочеств вплоть до июня, кроме того, с тех самых пор Коннетабль Кастильский начал свои бесконечные проволочки, и в какой-то момент все подумали, что договор разорван и детей никогда уже не вернут. В конце концов деньги были отправлены испанцам на лодке, а на другой лодке на нашу сторону вернулись Их Высочества дофин и герцог Орлеанский, а также приехала госпожа Элеонора, невеста нашего короля, который в то время находился в Бордо; этого избавления все дожидались почти четыре месяца. Узнав об этом от господина де Монпеза, король выехал из Бордо навстречу королеве Элеоноре и Их Высочествам, которые сделали то же самое; таким образом, они встретились близ Мон-де-Марсана».⁵³

Нам известно очень мало об этой, хочется верить, трогательной встрече. Франциск вновь обрел своих сыновей, преобразившихся под воздействием времени и тяжких испытаний. Прежде всего он расточал ласки своему старшему сыну, своему образу и подобию, воплощению своих надежд. Так было всегда, и ничего не изменилось: Генриха по-прежнему меньше любили.

Конечно, это причиняло страдания печальному мальчику. Но он не желал сближения ни с чересчур блистательным и фривольным отцом, ни с суровой бабкой.

В Испании было множество популярных романов, одним из которых был «Амадис Галльский» Гарсия Ордоньеса де Монтальво.

Эта сказочная история опьянила юного пленника. Он, подобно Амадису, хотел столкнуться с тысячей препятствий, чтобы соединиться со своей Орианой, у которой было лицо той, что осенила его своим дыханием в самый несчастный день его жизни.

Он мечтал о непреклонной охотнице, величественной, великолепной. Он был слишком робок для того, чтобы заговорить с ней, но с этого момента она стала его Дамой, которой истинный паладин служит до самой смерти. Ему было одиннадцать лет, ей — тридцать один год.

* * *

Седьмого июля 1530 года в один час пополудни был заключен брак между Франциском I и Элеонорой Австрийской, «на голове которой был убор из золота, украшенный золотыми бабочками, ее увитые лентами волосы под ним спускались до пят; на ней была темно-красная бархатная шапочка, покрытая драгоценными камнями, с белыми цветами около ушей; платье из темно-красного бархата с подкладкой из белого атласа, рукава платья расшиты золотом и серебром. Кафтан на ней был из белого атласа».

Путешествие, целью которого был торжественный въезд в Бордо, до самого Сен-Жермен-ан-Ле многократно прерывалось разнообразными увеселениями.

Прошло несколько наполненных радостью месяцев. Пятого марта 1531 года, согласно требованию ее брата, императора, королеву короновали в Сен-Дени.

«После чтения Евангелия три женщины, которые должны были вручить упомянутой придворной даме хлеб, вино и деньги для даров… а именно супруга главного распорядителя (Монморанси), супруга адмирала (Шабо де Брион) и супруга Великого Сенешаля, поднялись одна за другой на упомянутый высокий помост: сначала супруга главного распорядителя с двумя хлебами, позолоченным и посеребренным, затем супруга адмирала с вином и, наконец, супруга Великого Сенешаля со свечой из неплавленого воска».

Диана также сопровождала королеву во время ее величественного появления в Париже. Усыпанная драгоценными камнями, она ехала верхом на «иноходце, покрытом позолоченным сукном».