Диалоги пениса - [12]

Женевьева лучше мужа разбирается в премудростях его технологических новинок, она отъединяет телефонную трубку от основания, чтобы разговор не проходил через установленные в машине мощные динамики. Обменявшись несколькими словами с матерью, она нажимает на кнопку отсоединения, но в этот момент на экране высвечивается входящее сообщение. Женевьева колеблется, мгновение спустя снова нажимает на «отсоединение», но слишком поздно: сообщение уже запущено. Она подносит трубку к уху, стараясь определить голос предполагаемого собеседника и привлечь к нему внимание Жана Люка. Сообщение не защищено, и она слышит следующий текст:

— Привет, старый кобель! Это Микаэль, припомнил? Твой компаньон! Обещай: как только завершишь курс дрессировки малышки Беатрис, и она научится брать в рот — перекинешь ее мне. А уж я-то в долгу не останусь — преподам, как следует, анальный секс — и тут же верну ее обратно тебе. Ну пока, до понедельника.

Женевьева сохраняет хладнокровие. Младший сын дремлет на заднем сиденье. Мальчик в нее: новости о политических дебатах, которые слушает по радио Жан Люк, неизменно ее усыпляют. Она кладет трубку и незаметно достает из коробки для перчаток нетронутую инструкцию по эксплуатации новенького телефона. Листает ее. Из этой инструкции Женевьева узнает — если сообщения не защищены, можно знакомиться с посланиями, приходящими к мужу из любого пункта, достаточно знать номер вызова сотового телефона. Теперь она сможет изменять текст каждого входящего сообщения, как захочет. Она возвращает инструкцию на старое место.

Жан Люк включает первую передачу и продвигается на несколько метров вперед, чтобы все время оставаться на одном уровне с обладательницей ножек его мечты.

9. Жан Эдье

В иные дни лейтенант полиции Мичелли охотно сменил бы университетскую степень магистра уголовного права на Свидетельство о профессиональной подготовке садовника. А сегодня, не моргнув глазом, уступил бы свой диплом, предложи ему взамен хоть пастушью суму! Эх, вот бы пастухом куда-нибудь в глухомань… ну, хотя бы в Ларзак. Живи себе и радуйся в этом Ларзаке! Три барана, две козочки и никаких тебе котов, красота! Надо бы призадуматься всерьез, да разместить объявление в какой-нибудь газетенке, в Авейроне: Выдохшийся сыщик меняет сборище парижан на стадо коз! Хм… Надо поизящнее, а то никто не откликнется. Сборище парижан и парижанок… Парижанин , переставь буквы, получится нечто вроде анаграммы слова аспирин ! Вот что, кстати, не помешало бы принять против головной боли, которая одолевает Мичелли, когда он поднимается. Речь идет об его подъеме, который не имеет ничего общего с восходом солнца. Он уже давно перепутал день с ночью.

Сраный город! Жители — придурки! Погода мерзкая! Не работа, а дурдом!

И сегодня утром, ну, просто шиза! Не успел он натянуть свой пуленепробиваемый жилет, как надо выскакивать из дома: вооруженное нападение на улице Мартир, в кафе с табачным киоском. Они нагрянули вшестером, чтобы усмирить одного недоумка, он угрожал всем присутствующим, показывая шприц, наполовину заполненный его серопозитивной кровью. Если верить тому, что он наплел. Купить шприц в аптеке куда легче, чем сторговать винтовку у скупщика краденого. Поэтому в последнее время и развелось столько «нападений со шприцем в руке». Все же этому психу удалось сломать свою дрянную иглу об плечо агента Ришара. А вдруг у него на самом деле СПИД? Хреново тогда и Ришару, и троим его мальцам!

Только отвезли агента в больницу и отправили этого задохлика в полицейский участок… Пуф! Час от часу не легче! Выстрел на улице Бланш! На «хате», что на четвертом этаже дома 39, оборудовано настоящее гнездышко любви, и там одну девицу угораздило направить пистолет, выхваченный ее сутенером, против него самого. Ну и видок у этого сутенера! Девица истерически ревет: «Я не хотела пускать ему кровь, не хотела!» Легко сказать! Для установления его личности фотографии недостаточно: пуля раскроила ему весь торец! Стены забрызганы мозгами. На розовых обоях это смотрится тон в тон… А ей хорошо бы предложить пройти реадаптацию, пусть включается в общественную жизнь, ну, хотя бы как декоратор, что ли, когда она выйдет из тюрьмы, у нее уже будет не та вывеска, с которой можно возобновлять прежнее ее ремесло! Их дело — арестовать бабенцию, а дальше — пусть с ней валандаются эти типы из криминальной полиции.

Едва он принялся разгребать бумажки в полицейском участке, бац! Финальный бросок! С показаниями теперь разбираться Колену, а ему предстоит восхождение на третью за сегодняшний день Голгофу. Кодекс, статья 21. Кто бы знал, как он терпеть не может этих самоубийц!

Статья 21, «Попытка самоубийства». Один «отчаявшийся», как пишет Паризьен , взобрался на карниз своего дома, это на улице Мобеж. А ему теперь нестись туда на машине — капли дождя липнут к ветровому стеклу, как отработанное масло. Сирену ставить нельзя: вдруг этот кандидат на прыжок ангела с девятого этажа от нее взбесится.

Сраный город! Жители — придурки! Погода мерзкая! Не работа, а дурдом!

Он прибывает раньше пожарных. Это в доме 44, на углу улицы Кадэ. Красивое добротное здание. Предъявляет свое удостоверение, перечеркнутое сине-бело-красными полосами, консьержка поспешно открывает, она, видно, заждалась. И начинает объяснять, от смятения ее португальский акцент делается еще непонятнее. Почему четыре консьержки из пяти — португалки? Разводят они их, что ли, у себя в Лиссабоне? Приличная каменная лестница с красным ковром и всем прочим, на девятый этаж Мичелли поднимается на лифте.