Диалоги о ксенофилии - [66]

– Звёздного флота Содружества, – дополнил Игорь. – Навигатор седьмого круга, кормчий-универсал.

– Он может всё, – тихо возразила Анна. – Антонио не просто талантлив. Он гений. У него иная структура личности. Спокойная отвага, полное отсутствие страха небытия, абсолютная свобода мышления, бесстрашное доверие к разуму, психологическая пластичность и внутреннее одиночество.

– Да, Антон был именно таким. На первый взгляд – незаметный тихоня, но потом… Он смотрел на мир с другой высоты и на другую глубину. Он был пятимерным.

– Почему ты выбрал это сравнение? Ты знал, что он занимается многомерными пространствами?

– Когда я с ним летал, он занимался топологией Вселенной. Но, знаешь… История с Ванором – и Альдиен… Как-то не стыкуется. Романтичная страсть – это всё-таки для молодых. Для влюблённости нужно хоть чуточку самообмана, иллюзии. А Антон… Он был молод, конечно, но с его иезуитским умом, с его проницательностью… Не представляю, чтобы он смог увлечься.

Игорь чуть было не добавил: «И ещё меньше представляю, чтобы смогла увлечься ты». Анна медленно покачала головой.

– Игорь, милый мой, прости, но ты пытаешься анализировать нас… его в неприменимой для этого системе терминов. Увлечение, влюблённость, романтика…

Она поморщилась и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.

– А я всё гадал: от чего, от кого ты спасаешься мною. Я тоже думал, что от… увечья…

– Он пропал без вести, но это ещё не значит, что он погиб, – заговорила Дарья. – А знать, что он жив: разве уже это – не счастье?

– Но знать, точно знать!

– А как он выжил тогда? – несмело спросил Игорь. – Вы ведь его оставили?

– Он был мёртв, – отчеканила Анна. – Стрела пробила ему лёгкое и, судя по сердечным тонам, порвала правое предсердие. Он был очень вынослив и жил ещё несколько минут. Человека мы могли бы спасти. Но не теллуpийца. Я даже не сумела толком снять ему боль.

– Ася, приди в себя. Прошло три года.

– И два месяца, – её голос упал до шёпота. – У меня и сейчас на губах вкус его крови, она течёт по моим пальцам, и его глаза передо мной, и он держит меня за руку…

Дарья легонько сжала ладонями её голову.

– Извини, – прошелестела Анна.

– Нюша, но тогда как же… – заикнулся Игорь.

Анна сделала глубокий вдох и растолковала лекторским тоном:

– Меня забрал бот. Как тебе должно быть известно, бот, садясь под маскировкой, окутывается туманом. Когда мы взлетели, когда туман рассеялся… Антонио на площади не было. Он исчез.

– И ты решила, что в этом замешаны Странники?

– А кто же?

– И пошла в шельтинх-разведку, чтобы найти его.

– Теперь я этого не хочу.

– Почему?…

– Да потому что я была для него радостью. Другой роли не приму, – надменно процедила Анна. – Тогда мы были на равных. Пусть граф, гроссмейстер, гений, пророк – но во мне он видел представителя высшей цивилизации…

– Которая бегала за ним, как… – вставила Дарья.

– Я не бегала за ним! А впрочем, называй, как хочешь. Муж – сеньор жены. Я соблюдала вассальный долг. И была бы рада блюсти его всегда. Мнение землян по данному вопросу меня не интересует.

Игорь, изумлённый её феодальной терминологией, открыл было рот.

– И всё равно он так и не поверил мне, – Анна прижалась лбом к Дарьиной ладони. – Я сама виновата. Врала и ему, и себе. А когда сказала правду – было уже поздно. А теперь, когда он вошёл в наш мир, и стал здесь своим, одним из лучших…

– Лучшим, – не утерпел Игорь.

– Когда я стала для него одной из миллиардов – карабкаться к нему на шею и доказывать, как он мне необходим? Будто мало у него было боли и забот? Увольте. Я не лаатти.

– Ася, извини, но, по-моему, ты несёшь страшную чушь, – сказала Дарья.

Анна встряхнулась и, взглянув на неё с обычной своей змеиной усмешкой, кротко попросила:

– Дашенька, мне очень хочется лангустов.

– Ну, ты всё-таки стерва! – восхитилась Дарья. – Играешь даже на том, что ты калека.

– Это называется не «стерва», а «магистр ксенопсихологии», – назидательно молвила Анна.

Игорь уже доставал из холодильника салат.

– Даш, поспи хоть немного. На тебе лица нет.

– Да, солнышко, ты же после ночной вахты. И ещё я со своими истериками…

– Тс-с, – Дарья обняла подругу. – Да, пойду. Идём, Лаошка. Спокойной вахты, Гош.

Анна проглотила ложку салата и отстранилась.

– Было о чём говорить, – проворчал Игорь. – Ты ешь, как цыплёнок. И откуда у тебя такие округлости при такой диете?

Он сел на подлокотник кресла, отгородил Анну руками от мира, вглядываясь, как в чужое, в её осунувшееся лицо. Анна снизу вверх улыбнулась ему.

– Игорь, мальчик мой, послушай. Ведь вы с Дарьей так нравитесь друг другу. Твоя сдержанность может иметь лишь одну причину: ты боишься, что уязвишь меня вниманием к Дарье, что я припишу его своей неполноценности. Если бы я была нормальной, ты бы не мучился такими проблемами. Значит, отказываясь от Дарьи, ты упрекаешь меня в том, что я неполноценна.

Игорь ошеломлённо глядел на неё, густо пунцовея.

– Что ты говоришь, иезуитка? Ты не права! То есть, ты права, в неё невозможно не влюбиться, но какая же ты неполноценная? Я совсем не потому! Просто… Ну, просто мы с ней на вахтах: или она занята, или я.

– Разумеется, – поспешно согласилась Анна. – Вахты в Приземелье, за поясом астероидов – это напряжённейшая работа.