Диалоги - [138]

Нам остается более детально рассмотреть общий вопрос, касающийся того, является ли сам гомеостат объектом с ценностями первого или второго вида. Этот вопрос не затрагивает потенциала возникновения самих ценностей – это он определяет собственным выбором (попросту своим поведением). Если мы примем, что некое Х является гомеостатом, то тем самым мы признаем, что Х некие ценности отличает, то есть не обнаруживает индифферентности, свойственной мертвой глыбе материала. Но, собственно, на основании чего мы делаем вывод, что Х (как гомеостат) является телеологическим аксиокреационным устройством, а Y им не является, если Х – это ящерица или моллюск, а Y – планета с атмосферой или музыкальная шкатулка с танцующими на крышке фигурками? Так вот, еще раз повторяя то, что мы уже, собственно, сформулировали, мы принимаем решение на основании красноречивого свидетельства длительной серии наблюдений, а не отдельных замечаний. О том, что некое Х является природным (живым) гомеостатом, нам сигнализирует присутствие в нем трех групп параметров.

Во-первых, существует такая совокупность параметров Х-а, что эти параметры должны присутствовать в определенном промежутке значений для того, чтобы Х мог оставаться Х-м.

Кроме того, существует такая совокупность параметров Х-а, в которой, когда эти параметры соблюдаются, Х «погибает», но одновременно – или перед этим – он производит Х-ы «потомки». Эта вторая совокупность – более сильная, чем первая.

И наконец, для всего класса Х-в (для всего вида организмов) существует такая совокупность параметров, еще более сильная, что если эта совокупность выдерживается, то, правда, Х-ы «пропадают» вместе с потомством Х-в, но это их «исчезновение» происходит через трансформацию в другой вид – каких-нибудь Z-в, – то есть происходит специация. Таким образом формируется новый вид гомеостатов.

Следует добавить, что – согласно теористическим представлениям современной биологии – совокупность Х, которую мы исследуем, возникла из последовательности предшествующих совокупностей и что была совокупность каких-нибудь В или А, которая возникла не из какой-нибудь совокупности родительских гомеостатов, но самопроизвольно реконструировалась из мертвой материи. Таким образом, самозарождение, самосохранение, способность к размножению, а также постоянная способность эволюционировать – вот четыре характерные особенности природных гомеостатов. Когда мы их моделируем, мы, однако, не обязаны создавать все свойства одновременно, а это означает, что свойства биологически неразделимы, но разделимы технически. Возможно сконструировать устройство, способное к автоконсервации, но неспособное к размножению, устройство, способное эволюционировать через специацию, но неспособное к самозарождению, а также, может быть, способное к самозарождению, но неспособное к устойчивому гомеостазу. Некоторые варианты этих комбинаций проблематичны (особенно последний из приведенных). Во всяком случае, понятно, что необнаружение части этих свойств в некоем объекте приводит нас в состояние классификационного замешательства и неуверенности в принятии решений, потому что мы тогда не знаем, имеем ли мы дело с настоящим гомеостатом или же с таким прибором, который не слишком успешно имитирует гомеостат (как заводная кукла, например). Что же касается ценности гомеостата в этом аспекте – является ли она действительно инструментальной, то следует признать, что ценность эта представляет собой некий особенный вариант – технологический.

Все наши технические продукты наделены свойствами, которые способствуют их сохранности. Наверняка часть защитных свойств является как бы необходимым вкладом строительного материала в строимое. Но часто можно выделить в технических производных такие их составляющие, которые служат специально для консервации и именно посредством ее, то есть опосредованно, могут выполнять вспомогательные функции и по отношению к собственно предназначению данного создания. Защитными свойствами наделены также и такие устройства, которые являются гомеостатами, «стремящимися к саморазрушению», – например, самонаводящиеся орудийные головки, которые не должны подвергнуться уничтожению до достижения намеченной цели. Так вот, необходимым условием для определения машины как устройства, которое не только само может сохраняться, но кроме того еще и выполнять определенные задания, направленные на цель, внешнюю по отношению к этому устройству во времени или пространстве, является определение такой машины, которая никаких заданий «во внешнем режиме» не выполняет, но функционирует только таким образом, чтобы продлевать как можно дольше свое собственное существование. Машина – объект, производящий различные трансформации, и если класс трансформации определяет целенаправленность машины (знание класса информирует нас о том, к чему пригодна эта машина), то должно быть что-то такое, что, эту трансформацию реализуя, само не становится ее добычей. В скобках добавим, что единственным исключением из этого правила являются «одноразовые» машины, например бомбы, задание которых – произвести трансформацию, уничтожающую «машину» вместе с ее окружением. Таких же машин, которые бы функционировали исключительно с целью самоуничтожения, по очевидной причине никто не создает. (Согласно некоторым интерпретациям второго закона термодинамики, такой машиной является мир.) Таким образом, понятие машины включает определенную группу неизменяемых параметров, и только то, что выходит за ее пределы, свидетельствует о конкретном характере применения как предназначении машины. Поскольку же прочность устройств можно рассматривать в отрыве от их предназначения, как об этом свидетельствует наличие специализированных дисциплин, исследующих, например, прочность материалов, теорию строения машин и т.д., то технические науки предлагают критерии для измерения разного рода функций гомеостата как «машины, не пригодной ни для чего, кроме реализации собственного поведения».