Диалог в ходе эксперимента - [4]

— Немало. Может быть, сотни тысяч, может, больше. Внешне — очень большое разнообразие. Но главное различие — в образе жизни.

— Ты имеешь в виду — ступени развития.

— Да, если это можно назвать развитием.

— Можно. Я знаю — ты скептик, но это не отменяет общих законов.

— Общих законов? Так они есть?

— Да.

— Тогда о каком саморазвитии может идти речь?

— Есть свобода выбора…

— А-а… Тогда слушай. На нижних ступенях развития — каннибалы. Они только утоляют голод — вот и весь их каннибализм. На верхних ступенях — граждане великой империи, которые сами ничего не делают, только воюют. Воюют замечательно. С побеждёнными поступают просто: одних — убивают, других берут в плен, превращая в рабов. Рабы делают для них всё, в том числе добывают пищу и развлекают. Если рабы возмущаются, их распинают на крестах… Что ты прикрываешь глаза?.. Да, ещё эти, которые на высшей ступени, они к тому же пишут стихи и философские трактаты. Вопрос — кто находится на более высокой ступени развития: каннибалы, которые утоляют голод, употребляя в пищу себе подобных, или философы, распинающие рабов на крестах?

— Ложная дилемма, дорогой. Человечество должно пройти все ступени — исчезнут и каннибальщина, и распятия… Ну, ладно, открывай свой сундучок.

— Изволь. Вот, полюбуйся. Хороша, не правда ли?

— Голова Афродиты… Замечательно! Само совершенство!..

— Богиня любви и красоты! Дочь бога! А бог — один. И я догадываюсь, кто он…

— Не валяй дурака. Пенорождённая, ты прекрасно это знаешь…

— Знаю. А ты громы и молнии метать можешь? Ну, ну, не сердись, я пошутил. Это Зевс, он же Юпитер, пусть занимается такими пустяками. Наше дело — создавать прекрасные и дивные новые миры, где, вдоволь наевшись человечины, собратья съеденных высекают из мрамора божественно красивых богинь любви и красоты.

— Прекрасно сказано. Ты всё время провёл на Олимпе или повидал ещё что-нибудь?

— Повидал. Вот, посмотри-ка: наконечник копья. Того самого…

— Сколько их, «тех самых»? Десятки, сотни?

— Думаю, несколько десятков наберётся… Новая мощная религия пере вернула мир твоих сапиенсов. Богов стало значительно меньше, чем на Олимпе, но поводов для раздоров — куда больше. Вот, полюбуйся…

— Что это?

— Библия… Ветхий завет, Новый завет. Любопытные тексты. Кстати, ты говорил, что мы будем как бы их гипотезами.

— А что, разве не так?

— Не совсем. У них фантазия побогаче, ты уж извини.

— В чём же она выражается?

— В том хотя бы, что ты — един в трёх лицах!

— Это что-то новенькое…

— Вот и почитай. Всё-таки первоисточник. А скажи-ка лучше, кто такие Бог-отец, Бог-сын и Бог-Святой дух? Что такое Воскресение, Откровение, Спасение, Второе пришествие, Страшный суд…

— Постой, не тараторь… Наверное, какой-то смысл люди вкладывают в эти слова, но зачем нам разбираться в этом. Найдутся люди, которые объяснят верующим значения этих слов…

— Уже нашлись. Теологи… Только они не ищут истину, а занимаются схоластикой.

— Ну, не теологи, так другие, более любознательные…

— Более любознательных — они их называют еретиками — жгут на кострах.

— И что, не нашлось человека, сумевшего разобраться в загадках, которые люди сами себе загадали?

— Нашёлся один… мудрый философ по имени Тертуллиан. Он придумал формулу, которая разом снимает все вопросы: «Верую, ибо абсурдно».

— Не понимаю!

— Ха-ха-ха! В этом весь фокус! Не надо ничего понимать. Надо верить! Помнишь Тютчева?.. «В Россию можно только верить!»

— Погоди ты со своими цитатами! Что абсурдно? Во что верую?

— В триединство, в Вечное спасение, в Страшный суд…

— Абсурд какой-то…

— Тем более верую!

— Да-а, удивил ты меня… Постой, а тебе они какое-нибудь место в этом нашли?

— Разумеется. Но у меня — вполне конкретная работа. Я отвечаю за весь ад на Земле. Заведую пеклом, строю козни, совратил Адама и Еву… Короче — «во всём виноват Чубайс»!

— Так и должно было быть. А мне вот места не нашлось…

— Не унывай. Есть сообщества людей…

— Называй их народами.

— Изволь. Так вот некоторые народы предпочитают чистый монотеизм. Там только один Бог. Но таких тоже несколько. Впрочем, ты же ни во что не вмешиваешься, так что нечего казниться. То ли ещё будет…

— Не надо меня пугать. Эксперимент далеко не закончен… И вообще… Дай-ка мне эту книжицу… Попробую что-нибудь понять…

— Изволь. Бог в помощь!

Доспехи

— Это ты, Чёрт?

— Он самый!

— Что это ты так вырядился?

— Это — доспехи. Сейчас по-другому нельзя. Прежние войны — детские игры. Сейчас воюют не за какой-нибудь кусок хлеба или земли. Сейчас воюют за веру. Кстати, поздравляю.

— Спасибо. С чем же?

— С новым именем. Теперь к твоим именам прибавилось новое — Аллах.

— Аллах? Это кто придумал?

— Аллах — молодой бог Ближнего Востока.

— Погоди-ка, там же уже был один, и довольно давно…

— Ты имеешь в виду иудейского Иегову?

— Кажется, так ты его называл.

— Он теперь в изгнании. Бродит по Европе, как призрак коммунизма… Ну, а мы сейчас с неверными сражались…

— С какими неверными?

— Воины Саладина с неверными, с крестоносцами, во главе которых был такой светловолосый гигант, под два метра ростом… Ричард Львиное Сердце…

— Чего же он хотел, этот твой гигант?

— Освободить Гроб Господень. Это был Крестовый поход, кажется, третий по счёту…