Диалектический материализм - [25]

В противоположность абстрактному, метафизическому способу мышления диалектика учит нас мыслить вещи в их действительных изменениях и взаимосвязях. Мыслить диалектически — значит мыслить конкретно, а мыслить конкретно — значит мыслить диалектически. Противопоставляя диалектический метод метафизике, мы показываем несостоятельность, односторонность и ложность метафизических абстракций.

Это соображение помогает нам понять первоначальный смысл слова «диалектика». Это слово происходит от греческого слова диалего, что значит вести беседу или спорить. Считалось, что обсудить вопрос со всех сторон, под всеми углами зрения, противопоставляя и сталкивая в споре различные односторонние точки зрения, является лучшим методом достижения истины. Такова была, например, диалектика, применявшаяся Сократом. Когда кто-либо утверждал, что он располагает формулой, которая раз и навсегда решает какой-либо вопрос, Сократ вступал с ним в спор и, заставляя его рассмотреть вопрос под различными углами зрения, вынуждал его противоречить себе и, таким образом, признать, что его формула была ложна. Сократ считал, что при помощи этого метода можно достичь более правильного понимания вещей.

Марксистский диалектический метод развился из диалектики в том смысле, как её понимали греки, и включает её в себя. Но он гораздо богаче по содержанию и шире по объёму. В результате этого он стал чем-то качественно новым по сравнению с домарксистской диалектикой — новым революционным методом. Это потому, что диалектический метод сочетается с последовательным материализмом и перестаёт быть простым средством спора, становясь методом исследования как природы, так и общества, методом материалистического познания мира, который вырастает из деятельности по изменению мира и руководит ею.

Метафизическая формула «или — или»

Метафизика исходит из предположения, что каждая вещь обладает своей собственной неизменной природой, своими собственными неизменными свойствами, и рассматривает каждую вещь саму по себе, изолированно. Она пытается определить природу и свойства всех вещей, как данных отдельных объектов исследования, не рассматривая вещи в их взаимосвязи и в их изменении и развитии.

В силу этого метафизика мыслит вещи в рамках абсолютных противоположностей. Вещи одного рода она противополагает вещам другого рода. Если вещь одного рода, то она обладает одной совокупностью свойств, если она другого рода, она обладает другой совокупностью свойств; одно исключает другое, и каждая мыслится отдельно от другой.

Энгельс пишет:

«Для метафизика вещи и их мысленные отображения, т. е. понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Он мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями; речь его состоит из „да — да, нет — нет; что́ сверх того, то от лукавого“. Для него вещь или существует или не существует, и точно так же вещь не может быть самой собой и в то же время иной»[33].

Философы выразили сущность этого метафизического способа мышления в формуле: «Каждая вещь есть то, что она есть, а не другая вещь». Может показаться, что это не более как выражение простого здравого смысла. Но в таком случае это лишь показывает, что сам так называемый здравый смысл содержит ложные представления, которые должны быть выявлены. Этот способ мышления мешает нам изучать вещи в их действительных изменениях и взаимосвязях, во всех их противоречивых аспектах и отношениях, в процессе их превращения из «одной вещи» в «другую вещь».

И не только философы являются метафизиками.

Имеются, например, «левые» тредъюнионисты, которые столь же метафизичны, как и представители любой философской школы. Для них каждый член собрания их отделения тредъюниона является или классовосознательным активистом или же, в противном случае, правым оппортунистом. Каждый должен быть отнесён к той или другой категории, и раз он отнесён к «правым», то для них он конченный человек. Их метафизический взгляд на жизнь не учитывает того, что какой-нибудь рабочий, который был их противником в прошлом по одним вопросам, может ещё оказаться союзником в будущем по другим вопросам.

В одной из пьес Мольера есть человек, который впервые узнаёт о прозе. Когда ему объясняют, что такое проза, он восклицает: «Как, всю свою жизнь я говорил прозой!».

Подобным же образом имеется немало рабочих, которые могут с полным основанием сказать: «Как, я был метафизиком всю мою жизнь!»

У метафизика на всё есть свои готовые формулы. Он говорит: или эта формула годна или нет. Если она годна, то она решает вопрос. Если она не годна, то у него готова некая альтернативная формула. «Или — или, но не то и другое вместе» — таков его девиз. Вещь является или тем или этим; она обладает или данной совокупностью свойств или иной совокупностью свойств; две вещи находятся друг к другу или в данном или в ином отношении.

Применение метафизической формулы «или — или» ведёт к бесконечным затруднениям.

Например, некоторые испытывают трудность в понимании современных взаимоотношений между империалистами Англии и США. Утверждают: или они сотрудничают или, в противном случае, они не сотрудничают. Если они сотрудничают, то тогда между ними нет противоречий, если же противоречия между ними существуют, то тогда они не сотрудничают. Но дело, однако, обстоит как раз наоборот; империалисты этих стран действуют заодно, и тем не менее существуют противоречия между ними; и нельзя ни понять того, каким образом они сотрудничают между собой, ни успешно против них бороться, не поняв разделяющих их противоречий.