Диалектический материализм - [196]
Взаимосвязь случайности и необходимости в событиях, следовательно, выявляется в результате развития познания от внешних связей к внутренним связям вещей, от явления к сущности, от поверхностного наблюдения и сопоставления фактов к исследованию подлинной диалектики развития. Следовательно, мы видим, что необходимые следствия сущности вещей проявляются через целый ряд случайных обстоятельств и что случайные события обусловлены и управляются внутренней необходимостью и содействуют тому, чтобы дать необходимый результат.
Мы рассмотрели взаимосвязь необходимости и случайности и как та и другая возникают в процессе непрерывного действия причинности в природе и обществе. Теперь мы рассмотрим значение этих выводов для практической жизни.
Располагаем ли мы, осуществляя ту или иную практическую деятельность, какой-либо свободой в её осуществлении, или же всё необходимо определяется независимо от нашей воли? Таков вопрос, на который мы сейчас должны ответить. И точно так же, как в отношении необходимости и случайности часто говорят, что это несовместимые противоположности, то есть что там, где имеет место одна, не может быть другой, — точно так же часто смотрят на необходимость и свободу. Считают, что там, где есть необходимость, не может быть свободы и что, с другой стороны, если мы действуем свободно, мы каким-то образом должны были избежать необходимости.
Если бы это представление было правильным, то тогда человеческая свобода была бы иллюзией. Вся деятельность человека, как и всё в мире, во всех отношениях управляется причинными законами. Действие причинности порождает необходимые черты событий и определяет их необходимый результат. Это справедливо в отношении человеческой деятельности так же, как и в отношении чего бы то ни было другого. Следовательно, человек никогда не может сделаться не зависимым от необходимости в природе и обществе. Однако неправильно противопоставлять свободу и необходимость как несовместимые вещи; напротив, необходимость порождает свободу и является её предпосылкой.
Действие естественных и общественных законов и необходимостей, вытекающих из них, не зависит от нашей воли и от нашего сознания. Следовательно, что бы мы ни думали, желали или решали, наши действия всегда определяются законами природы вообще и нашей собственной природы в частности и соответствуют по их выполнению и по их следствиям диктату необходимости.
Человек сам по себе часть природы, и «…и необходимость природы есть первичное, а воля и сознание человека — вторичное. Последние должны, неизбежно и необходимо должны, приспособляться к первой»[351].
Однако человеческую деятельность характеризует, отличая её от поведения животного, то, что люди в процессе своей общественной деятельности познают необходимость, и в первую очередь необходимость в природе, и, таким образом, учатся действовать на основании этого познания и использовать его для достижения своих целей, для выполнения своих намерений.
Это начинается с самого процесса производства, в котором человек «для того чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни… приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы» и таким образом «осуществляет… свою сознательную цель»[352].
Следовательно, люди в своём поведении не обязаны, подобно животным, следовать какому-то предопределённому образцу поведения. Они не просто приспосабливаются к окружающим условиям, как это делают животные, а по своей воле приспосабливают окружающие условия к себе. Они приобретают свободу для достижения целей, которые они сами перед собой ставят и которых они желают. Поступая так, они одновременно изменяются сами, изменяют свою природу.
Однако господство над природой, отличающее человека от животного, отнюдь не обусловливает хотя бы малейшую независимость человека от естественного закона и от естественной необходимости. Напротив, оно зависит не от отмены естественных законов и естественной необходимости, а от познания и сознательного использования их.
Аналогичным образом, когда люди учатся контролировать свою общественную жизнь и планировать её в целях удовлетворения своих материальных и культурных потребностей, это также не означает, что они добились независимости от объективных законов общества, от общественной необходимости. Напротив, их успех зависит не от отмены объективных общественных законов, общественной необходимости, а от познания и сознательного использования этих законов — не искоренения необходимости в обществе, а её признания и управления общественной деятельностью в соответствии с этим признанием необходимости.
«Марксизм понимает законы науки, — всё равно идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, — как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей» — писал Сталин[353].
Поэтому люди никогда ни в каком отношении, ни в каких своих действиях не могут быть независимыми от естественных или общественных законов и от их необходимых последствий. Отсюда вытекает, что, поскольку у людей нет знаний этих законов и их последствий, они связаны и несвободны. Эти законы с их необходимыми последствиями в этом случае выступают в качестве чужой силы с неожиданным и разрушительным действием, срывающим выполнение целей человека. Но по мере того, как люди начинают познавать эти законы и их необходимые следствия, они могут научиться использовать их для своих целей.
Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.